– Как дела, Омту? – спросил странник.
– Как всегда, хозяин, – ответил человек с серым лицом.
– Значит, хорошо.
– Ты же сам учил, что не может быть ни хорошо, ни плохо. Существование определено тем, что посередине.
– Философ, мать твою! – хмыкнул странник. Был он уже в возрасте, и лицо бороздилось морщинами, но в золотистых, почти рыжих глазах играли по-молодому задорные искорки. – Неподалеку от твоего дома лежит труп. Похоже, адепт Бегущего времени. Его перстень.
Гость продемонстрировал добычу. Собеседник внимательно изучил ее, после чего бросил:
– Послушник. Под змеей – вертикальный штрих – время, не полагающее о вечности.
Эта информация не больно-то заинтересовала гостя. Он лишь спросил:
– Как он узнал меня?
Хозяин пожал плечами.
– У нас не любят людей с такими лицами.
– Убери! – велел гость, не интересуясь, что означает «с такими лицами». Омту молча кивнул. – Ты знаешь, зачем я пришел?
Омту кивнул вновь.
– Посоветоваться с Оракулом.
– Правильно. Тут завертелись любопытные дела. Мне надо кое-что узнать. – Омту вновь кивнул. – А пока я хочу перекусить и отдохнуть.
– Да, хозяин.
Моментально, словно по волшебству, был накрыт стол. Еда была без изысков, но обильная. Были тут и мясо, и рыба, и сладости, и, конечно, вино, в этих краях довольно необычное на вкус. Пока гость насыщался, Омту уладил дела с мертвецом. Когда Омту вернулся, гость уже отдыхал, ибо шел всю ночь. Омту разбудил странника, когда солнце уже катилось к горизонту. Странник поднялся, омыл лицо и руки, наскоро перекусил, после чего вместе с Омту покинул дом.
Путь был недолог. Путники оставили город и по дороге направились прочь от реки. Скоро закончились поля, питаемые плодородными водами Хапи.[18] Потянулись кустарники, потом закончились и они, уступая место пустыне. Странник потянул ноздрями, с жадностью втягивая в себя таинственный и сладкий пустынный воздух. Он любил пустыню, он любил море, он любил горы. Он любил природу, что сродни стихии.
Дорога, по которой шли Омту и его гость, постепенно сужалась, пока не превратилась в тропинку, едва различимую. Потом исчезла и эта тропинка, но Омту шагал уверенно, без колебаний выбирая путь между барханами. Наконец он замедлил шаг и указал на смутно виднеющееся в потемках нечто. Это был полуразрушенный пилон некогда существовавшего храма. И мало кто знал, что храм существовал и десять, и двадцать и даже сто веков назад, что он был воздвигнут теми, кого поглотили безжалостные волны Атлантики. Глаза странника затуманились, он вспоминал… Он помнил этот храм, он много что помнил.