— Это волк, настоящий волк, — улыбнулся Млад.
— Никакой разницы! Заведи нормальную шубу, а то мне стыдно смотреть студентам в глаза. Будто профессора на естественном факультете нищие!
— Хорошо, — в который раз пообещал Млад и хотел бежать дальше.
— Погоди, — декан попытался поймать его за руку, — ты опять в учебной комнате занимаешься с бездельниками?
— Я не успел аудиториум заказать…
— Да полтерема свободно! — хмыкнул декан в усы, — ладно, беги, пока совсем не замерз… Но чтоб в последний раз!
До консультации оставалось полчаса, и Млад прямо с улицы завалился к старому факультетскому сторожу по прозвищу Пифагор Пифагорыч. Пифагорычу было далеко за восемьдесят, в лучшие годы он служил грозным помощником декана, и мог бы доживать век в покое и достатке, но расстаться с университетом не смог, жил в сторожке на входе в терем и присматривал за студентами не хуже родного деда. Со времен работы в деканате осталась внешняя солидность и строгий взгляд, так что обыкновенным стариком Пифагорыч не был, сохранил ясность ума, разве что с возрастом стал чрезмерно ворчлив.
Настоящего его имени никто и не помнил.
— Здорово, Пифагорыч, — выдохнул Млад, сунув голову в дверь, — погреться пустишь?
— Здорово, Мстиславич, — не торопясь ответил старик, — заходи, раз пришел.
— Я на полчасика. Ребята пообедают…
— А сам обедал? — Пифагорыч поднял седую кустистую бровь.
— Да некогда домой бежать…
— Садись, щей со мной похлебай, — дед указал на скамейку за столом.
— Спасибо, — Млад пожал плечами — отказываться показалось ему неудобным, хоть есть он пока не очень хотел.
И, конечно, Пифагорыч тут же сел на любимого конька:
— Да, не так живем, совсем не так… В щах курятины и не разглядеть, сметаны будто плюнули разок на целую кастрюлю. Про молодость мою я и не говорю, а ты вспомни, как мы до войны жили, а?
— Пифагорыч, ну что ты хочешь? — Младу щи показались вполне наваристыми, и голод откуда-то сразу появился, — Война и есть война.
— Не скажи. Был бы жив князь Борис, он бы быстро всех к порядку призвал. Бояре жируют, власть делят, а княжич против них еще сопля.
— Ты слышал, расследование будет? И года не прошло, решили узнать, своей ли смертью умер князь Борис.
— А ты откуда знаешь? — глаза старика загорелись.
— Меня тоже зовут. Всех, кто волховать может, зовут.
— Расскажешь?
— Ну, если слова с меня не возьмут, чего б не рассказать…
— Да убили его, тут и к бабке не ходи. Либо литовцы, либо немцы, — крякнул дед.
— Наверное, княжич и хочет узнать, литовцы или немцы. Кто убил, того и погонит из Новгорода взашей вместе со всем посольством.