Правил санями князя его дядька — весь Новгород знал пестуна Волота. На глазах старика блестели слезы, и Млад, заглянув в них, понял: ему кажется, он везет своего воспитанника в последний путь. Сила идущего на смерть шевельнулась в груди: как когда-то на вече. Млад вскинул руку и шагнул навстречу поезду.
— Остановитесь, — сказал он и увидел, как вскинул голову Градята. Но до него было не меньше сотни саженей. Два жреца замерли, раскрыв рты, дядька князя потянул на себя вожжи. Волот, приподнявшись, с удивлением посмотрел на Млада, но тут же рухнул обратно в мягкие шубы, устилавшие сани.
— Слезай, дедушка, — сказал Млад старику, — теперь я повезу твоего мальчика.
Дядька не посмел не послушать — слезы вдруг высохли на его глазах, в них появилась угасшая было надежда. Он кивнул, впившись глазами в Млада, и поспешно сошел на дорогу, протягивая Младу кнут и вожжи. А Градята тем временем уже рванулся вперед, погоняя тяжелого коня, только дружинники не торопились следовать за ним. Млад вскочил на сани и пронзительно свистнул, лошади сорвались с места, жрецы едва успели отпрыгнуть в стороны, когда сани, перевалившись через сугроб, выкатились на тонкий лед Волхова, присыпанный снегом. Млад свистнул еще раз и взмахнул кнутом: теперь его могла спасти только быстрота!
Градята не посмел выбраться на лед и мчался вдоль берега, дружина догоняла его. Люди бежали с их пути, никто не успел разобраться, что произошло, кто-то из новгородцев выбежал на Волхов, пытаясь нагнать Млада, но не сумел.
Сани бежали по тонкому льду, и тот прогибался под мерными ударами копыт — тройка, звеня бубенцами, неслась вперед. Млад стоял, широко поставив ноги, свистел и размахивал кнутом.
Безнадежно… Еще немного и дорога начнет подниматься вверх, на крутой берег, и тогда Градята догадается выйти на лед… Ему больше ничего не останется. И лед выдержит, никто, кроме Млада, не знал этого так наверняка.
Он расстегнул полушубок — ему нечем было дышать. Ветер ударил в грудь, северный ветер, полы полушубка отбросило назад, и шапка Ширяя слетел с головы в сани.
— Быстрей, милые! — кричал Млад коням, — Быстрей! Выносите! Вы не знаете, кого спасаете!
Всего восемь верст… До университета — всего восемь верст. А там… А там — посмотрим! Новгород остался позади, крики неслись вслед саням, летящим, как птица.
Ровно год назад он вез этой дорогой мальчика, и сзади его догоняли сани жрецов. Теперь не сани — верховые преследовали его. Его изрубят на куски, а мальчик умрет. Жребий или будущее? Судьба или Удача?
— Быстрее! — кричал он лошадям.