Дверь снова открылась, в комнате появился хорошо одетый мужчина. Он пожал капитану руку, снисходительно поприветствовал младших по чину и присел рядом с Хильдой.
— Не бойтесь, я ваш адвокат.
На этом интерес к подзащитной был исчерпан, в руках у него появилась папка с документами, которые адвокат стал просматривать, словно у себя в конторе.
Хильда почувствовала себя ещё более одиноко, чем до его появления. Она никогда бы не поверила, что полицейские расследования ведутся в такой суматошной обстановке: кто-то постоянно приходит и уходит, телефон звонит просто непрерывно.
Что она здесь делает?
Что это за тип, который называет себя её адвокатом?
Среди всего этого бедлама какой-то полицейский попросил Хильду назвать свое имя, фамилию, возраст и род занятий.
Пока она размышляла, что делает здесь этот новичок, к ней склонился адвокат и сказал:
— Можете отвечать. Это только формальность. У них уже есть история вашего брака и вся нужная информация.
После такого предупреждения Хильда решила не упоминать фамилию Майснер, чтобы не выдать мотивы своего удочерения и брака. Гамбург был так далек и так разрушен после бомбежек, что тщательную проверку провести просто невозможно.
— Ответьте, — ободрил её адвокат.
— Хильдегарде Ричмонд, тридцать четыре года, вдова Карла Ричмонда.
К её великому удивлению больше к этой теме не возвращались. Очень вежливый полицейский попросил её сделать отпечатки пальцев на каком-то бланке, уверяя, что это обычная процедура.
Хильда уже не раз показала, что способна собрать свою волю в кулак, но последние события выбили её из колеи. Непоследовательность этих людей, постоянное появление новых лиц, Стерлинг Кейн, который явно занимался этим делом, то допрашивал её, то игнорировал. Все это приводило молодую женщину в недоумение, нервировало и постоянно ставило в неловкое положение.
Время шло. В кабинете каждый проявлял незаурядную активность. Похоже, все знали, чем они здесь занимаются, все, за исключением одной Хильды, которая была тут временным гостем и ожидала, когда же начнется допрос. Возможно, это делалось не случайно, и таким образом легче было сломить её сопротивление.
Наконец, когда её нервы были порядком измотаны, а первоначальное оживление сменилось гнетущим унынием, кабинет погрузился в тишину, лишние сотрудники разошлись по своим делам. Даже телефон надолго замолк.
Стерлинг Кейн снова стал центральной фигурой в комнате. Внушительный, солидный, но без намека на превосходство — просто почтенный чиновник занимается рутинным делом.
Человек, сидевший перед окном спиной к столу, вставил в пишущую машинку чистый лист бумаги, и приготовился печатать.