— И где ты сейчас живешь?
— Возле метро «Фрунзенская». А ты?
— У «Братиславской». Там сейчас целый новый район выстроили. Марьино называется...
Я и не заметил, когда мы успели войти в вагон метро на станции «Каховская», где неожиданно встретились, восприятие действительности возвратилось только тогда, когда слух уловил прозвучавший в динамиках остаток фразы: «...следующая станция — «Люблино».
— Красивое название, правда? — повернула ко мне лицо Ленка.
— Как будто специально для поэтов, — согласился я и тут же проиллюстрировал сказанное пришедшими в голову строчками: — Если сердце влюблено, надо ехать — в Люблино.
— Ты начал писать стихи? — широко распахнула она глаза от удивления.
— Нет, к сожалению. Это у меня так, случайно вырвалось, — смутился я от жжения незаслуженной славы. — Хотя, вообще-то, конечно, я тоже имею отношение к печатному слову, — и, вынув из внутреннего кармана куртки, я протянул ей свои новенькие малиновые корочки с вытесненной золотыми буквами надписью «ПРЕССА».
— «Молодежная правда», — прочитала она, раскрыв их. — И давно ты в этой газете?
— Первый день, — признался я.
— Так у тебя сегодня начало трудовой жизни?
— У меня сегодня вообще начало жизни, — сказал я...
В памяти смутно засело, как шли потом мимо марьинских прудов и выгнутых мостиков к Ленкиному дому и как я покупал по дороге в каком-то магазинчике шампанское и конфеты, а она стояла рядом и ждала... Еще смутно помню, как, переступив порог ее квартиры, мы набросились друг на друга с объятиями, уронив куда-то на пол пакет, и, едва добредя в таком сплетенном положении до дивана, упали на него, впиваясь друг в друга неистовыми поцелуями и в нетерпении сбрасывая на пол одежду...
Эта ночь была одновременно и бесконечной, и мгновенной. Устав от накатывающих одна за другой волн любовной страсти, мы наконец вспомнили, что у нас есть чем подкрепить свои силы, и, найдя на полу в коридоре выкатившуюся из пакета бутылку, устроили на кухне запоздалый ужин. Я на удивление аккуратно (и вместе с тем не лишив шампанское его торжественного выстрела) откупорил бутылку, Ленка приготовила какие-то необычайно вкусные бутерброды (хотя сейчас я, хоть убей, даже не припомню, с чем именно они были), и мы точно так же, как только что друг на друга, набросились на еду. Однако стоило нам насытиться, как наши руки опять случайно соприкоснулись, и это высекло разряд такой энергетической силы, что нас буквально швырнуло в объятия друг друга, и, не заметив, как, мы опять очутились в постели.
И так было несколько раз за ночь...