— Я думаю только о судьбе России, — несколько снизив тон, произнес Керенский. — Если Корнилов свои дурацкие ультиматумы потащит на совещание, все погибло!
— А вы собирались уверить совещание, что армия с вами, в отсутствии главнокомандующего? — спросил Савинков.
— Он должен быть там, где ему следует быть, — с войсками! — выкрикнул Керенский.
— Значение совещания для армии столь велико, что Корнилов просто обязан на нем присутствовать и сказать…
— Я приказываю отменить приглашение, — перебил его Керенский.
— Я этого не сделаю, — спокойно ответил Савинков.
— Я сделаю это сам… — Керенский уже шагнул к столу.
— Тогда я подам в отставку, — решительно произнес Савинков.
— Как? — Керенский вернулся к нему и снова заговорил почти шепотом: — Тогда мне все ясно. Вы решили покинуть корабль русской революции!
— Ваша аналогия дает основание думать, что вы считаете этот корабль тонущим, — холодно роняет Савинков.
Керенский хотел что-то сказать, острый его кадык выпрыгивал из ворота френча, но губы шевелились беззвучно. Савинков повернулся и вышел из кабинета.
Надо думать, что Савинков немедленно связался с Корниловым и сообщил ему о своем столкновении с Керенским. Только так можно объяснить получение Керенским в тот же день следующей телеграммы от Корнилова:
«До меня дошли сведения, что Савинков подал в отставку. Считаю долгом доложить свое мнение, что оставление таким крупным человеком, как Борис Викторович, рядов Временного правительства не может не ослабить престижа правительства в стране, и особенно в такой серьезный момент. При моем выступлении на совещании московском 14 августа я нахожу необходимым присутствие и поддержку Савинковым моей точки зрения, которая, вследствие громадного революционного имени Бориса Викторовича и его авторитетности в широких демократических кругах, приобретает тем большие шансы на единодушное признание…»
Ну что ж, не очень грамотно, не все понятно, но цель все же ясна — генерал сообщает, что он и Савинков заодно.
Спустя час Керенский получает вторую телеграмму из ставки:
«Ваша телеграмма Корнилову не могла быть вручена в связи с отбытием главковерха в Петроград».
В Петроград Корнилова вызвал тоже Савинков. Весьма примечательны переговоры Савинкова и Филоненко по этому поводу со ставкой. Корнилов не соглашается приехать. Он не видит ни необходимости, ни важности договариваться о чем-либо с Керенским и его правительством. Он уже почувствовал, какая сила у него в руках. Сказал: «Теперь все должны решать военные». Вот это-то и опасно — не для того Керенский и Савинков тащили генерала на вершину, чтобы там потерять на него влияние.