– Признаться в чем?
– В том, что вы мне понравились, – понизив голос, ответил Фокин. – И я искал вас.
Вероника Матвеевна села прямо, уставившись в переднее стекло. Тем не менее она ощущала, что мужчина рядом по-прежнему не спускает с нее глаз. У нее кружилась голова не только от мужского запаха, но и от флюидов, мощной волной исходивших от его тела.
– Мы можем где-нибудь выпить по чашечке кофе? – спросила она.
– Кофе? Конечно. Я знаю место, где кофе варят гурманы для гурманов.
Машина плавно тронулась с места, и Вероника Матвеевна откинула голову на мягкий подголовник. «Или – или, – подумала она. – Или мне удастся вызвать его на откровенность, или я по крайней мере получу удовольствие».
* * *
Как только Стас открыл дверь под вывеской «Экодизайн», до него тут же донеслись настораживающие звуки: кто-то то и дело всхлипывал, всхлипывал точно заведенный. Женщина.
– Анастасия! – негромко позвал Стас.
В офисе царил полумрак. Жалюзи были закрыты, а окна к тому же задернуты тонкими шторами. Растения с большими лаковыми листьями разделяли комнату, словно перегородки. В серебре зеркала промелькнул силуэт, и тут же откуда-то из средоточия теней на середину комнаты вышел Горянский. Увидев Стаса, он нахмурился:
– Вы к кому, молодой человек?
Либо он делал вид, что не узнает Стаса, либо действительно забыл, что они знакомы. Стас не стал напоминать.
– Анастасия Шорохова на месте? Я к ней.
– Она… – Горянский несколько раз втянул верхнюю губу, покачиваясь с пятки на носок. Потом все-таки изрек: – Она немного не в себе.
– Это она плачет? – спросил Стас. – Какого черта?
– Не волнуйтесь, юноша, она просто пьяна. Перебрала немного.
– Какой я вам юноша? – поморщился Стас. – Или вы меня с собой сравнили? Кстати, сколько вам лет?
– Вы!.. – возмутился Горянский. – Вы пришли ко мне в фирму.
– Рабочий день закончился, – парировал Стас и нырнул за ближайшую кадку, разметавшую зелень по меньшей мере на полметра вокруг.
Настя и Оля Свиридова сидели обнявшись на маленьком плюшевом диванчике. Сидели, закрыв глаза и роняя пьяные слезы в широкие бокалы. Первая время от времени тихонько всхлипывала, Ольга же ей вторила.
– П-почему мы с тобой не были подружками? – спрашивала Анастасия после очередного яростного всхлипа. – Ты такая… хорошая… Такая… замечательная… Смелая…
– Я тебя обожаю, – сдобным голосом говорила Ольга, делая губы бантиком. – Ты умная… Добрая… Красивая… Таких женщин надо вывозить в заповедники.
– Их надо вывозить домой на просып, – подал голос Горянский откуда-то из-за зеленой листвы. – В конце концов, я долго буду ждать, когда вы соизволите загрузиться в машину?