Женский голос гудел в ушах, но Дана больше не слушала. С нее достаточно.
Шелби Тримейн мертв! Это невозможно! В памяти возник вой ночных сирен.
– О нет, нет! – закричала она, выплевывая зубную пасту, и вцепилась в холодную фарфоровую раковину.
Руни! Она должна быть с ним. А Анна Бет? Все ли с ней в порядке, о ней телеведущая не упомянула. Или упомянула? Если Руни потерял обоих родителей…
Надо поскорее добраться к нему. Она нужна ему сейчас, он ее ждет. Трясущимися руками Дана мазнула румянами щеки и наспех оделась.
Она гнала машину быстро, как только могла, но в имение приехала уже после девяти. Там царил полный хаос. Она поставила машину довольно далеко от дома и побежала.
– Мне жаль, мадам, но туда нельзя, – преградил ей путь офицер, как только она попыталась пробраться между полицейскими автомобилями и машинами репортеров. – Это место преступления.
– Послушайте, я репортер. – Дана потрясла перед его носом сумкой, в которой лежали ее удостоверения. – Более того, сын покойного – мой близкий друг.
– Мне жаль, мадам, но я не могу вас пропустить ни по той, ни по другой причине. У меня приказ. – Он указал на остальных газетчиков. – Пройдите за желтую ленту, туда, где все они.
– Но…
– Дана! Слава Богу!
Она увидела Руни. Он только что вышел на улицу.
– Все в порядке, офицер. Пропустите ее.
Дана нырнула под ленту и побежала к Руни, который встретил ее на полпути. Но он был не один. За ним тенью следовал Янси.
Дана остановилась. Ноги дрожали, а глаза смотрели то на одного, то на другого мужчину. Руни потянулся к ней и обнял.
– О Боже, Дана, как я рад, что ты приехала! – Его голос срывался.
Дана уцепилась за него, но не могла удержаться, чтобы не взглянуть на Янси. На мгновение мир, казалось, пошатнулся, его глаза заманили ее в ловушку и не отпускали.
– Привет, Дана, – бросил он хриплым голосом.
Черт возьми, это несправедливо! Она не хотела увидеть его вот так, не подготовившись. Как всегда, его присутствие сильно действовало на нее, оно просто сбивало с ног. Но и он казался застигнутым врасплох. Вид у Янси был совершенно измученный и усталый.
Она зажала свое сердце, не позволяя себе чувствовать никакой симпатии к этому человеку. Он заслужил этот ад, который сейчас раздирает ему душу. Но он еще не знает настоящего ада, не знает, что ей известна его грязная тайна.
Холодно и презрительно прищурившись, Дана отвернулась от Янси, но прежде увидела в его взгляде отчаяние и боль.
– О, Руни, мне так жаль! – сказала Дана, переключая все внимание на него.
– Он… мертв, Дана. Папа мертв.
– Я знаю, мне очень, очень жаль. Как только я услышала в «Новостях», сразу помчалась сюда. Гнала изо всех сил.