Лина не имела ни малейшего представления, о чем он говорит, но у нее не было желания спрашивать об этом.
Базз держал в руке видеокассету и без всяких объяснений направился к видеомагнитофону.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась Лина.
– Хочу показать тебе, почему за последние два часа у нас зарезервировали пятьдесят номеров, – ответил он, вставляя кассету в видеомагнитофон.
– Правда? – спросила Лина без особого энтузиазма.
Ничто больше не интересовало ее. Мир стал для нее черным и пустым.
Иногда, просыпаясь по утрам, она продолжала лежать в постели, стараясь выдумать причину, чтобы совсем не вставать. Единственное, что заставляло ее подниматься, это то, что люди рассчитывали на нее. Если бы не ее коллеги, она, вероятно, закрыла бы санаторий, продала землю и спряталась куда-нибудь подальше.
В последние несколько недель ей стало совсем невыносимо. По телевизору беспрестанно передавали новости о суде над Уинстонами. И всякий раз это выводило ее из себя. Это было дело Джека, его триумф, его победа.
Лина стала избегать тех мест, где стояли телевизоры. Но нельзя было скрыться от газетных заголовков, от постоянных звонков журналистов, которые хотели взять у нее интервью. Вся эта суета началась после того, как один из обвиняемых сказал на суде, что стрелял в нее.
Лина чувствовала себя уничтоженной. Ее жизнь стала всеобщим достоянием. И все по вине Джека.
Джек! Она изо всех сил старалась возненавидеть его, почувствовать справедливое негодование при мысли о нем. Но вместо этого тосковала по нему так, что плакала все ночи напролет. Как можно было знать, что этот человек предал ее, и в то же время желать увидеть его, прикоснуться к нему, почувствовать его близость? Неужели она так глупа?
– Смотри внимательно, Лина, – сказал Базз, включая телевизор.
– Что это?
– Интервью с Джеком.
Лина запаниковала.
– Нет! Не включай! Я не хочу ничего видеть!
– Жаль, – вздохнул Базз, – но тебе придется это посмотреть.
Она тяжело опустилась на диван и обхватила голову руками, думая, что не выдержит, если увидит его.
Когда его представляли, Лина готова была разрыдаться. Человек, которого все считали героем, разбил ее сердце. Ей хотелось выключить магнитофон, разбить кассету и выбежать из комнаты. Но вместо этого, когда Базз крикнул: «Смотри!» – она подняла голову и уставилась на экран.
Женщина, бравшая интервью, оказалась красивой блондинкой. Когда режиссер наконец развернул камеру, показав лицо Джека, Лина непроизвольно вскрикнула.
Его голубые глаза блестели, губы двигались. Он отвечал на вопросы вдумчиво и откровенно, ничего не скрывая, и сердце Лины заныло. Ей так недоставало Джека.