– Леди Стенмор, миледи.
Он не приехал! Лавиния одна! Френсис почувствовала облегчение и разочарование одновременно.
– Лавиния, как вы точны! – проговорила она, улыбаясь.
– Меня папа привез, а он никогда не опаздывает. Просил извиниться, что не остался, говорит, у него срочное дело. Он потом за мной заедет.
– Тогда давайте начнем. – Френсис напустила на себя деловой вид. – Что раньше – урок или позирование?
Лавиния пожала плечами.
– Мне все равно.
– Ну, тогда займемся портретом. Садитесь. Через несколько минут стало ясно, что ничего не выйдет. И тут Френсис осенило.
– Подождите минутку! – Она побежала на кухню и вытащила из коробки кролика. Лапка у него уже срослась, скоро надо будет выпустить его на свободу, а пока пусть послужит. Френсис внесла кролика и положила девушке на колени.
– О, так он жив-здоров! – восторженно воскликнула Лавиния. – А я боялась, вы послушаетесь отца и кролика уже съели.
– Но я же обещала! Эндрю приедет – непременно захочет его увидеть. Подержите его, хорошо?
Больше не пришлось делать девушке замечаний. Она сидела спокойно, поглаживая кролика и ласково что-то ему бормоча. Животное словно понимало, что она говорит, и не вырывалось. Френсис нанесла первый мазок.
Через час, около одиннадцати, Грили сообщил о приходе графа Коррингама. Френсис не хотелось прерываться – Лавиния никогда еще не позировала так хорошо, да и с портретом что-то стало получаться. Но сидеть целый час – этого достаточно. Френсис принялась мыть кисти.
– Скажи, я сейчас спущусь.
Грили вышел, а Френсис, попросив Лавинию отнести кролика на место и закончить задание, которое она дала ей на прошлой неделе, направилась в гостиную, где ее ожидал Джеймс.
При ее появлении он расшаркался.
– Обратите внимание, мэм, я явился по вашему приказанию как послушный сын.
– Но зачем надо было дожидаться приказания? – с улыбкой заметила Френсис, кивая ему на кресло и садясь напротив. – Я ведь знаю, ты крупно задолжал.
– Как ты узнала?
– Не имеет значения. Это правда?
– Ну, джентльмен всегда в долгах, ты же понимаешь. Уж такова природа этого шельмы.
– Объясни, как можно быть таким транжирой, ты же должен всему свету! В чем причина? Карты… или… сам знаешь что?
Джеймс вздохнул.
– И то, и другое. Но я выберусь.
– Как? Будешь и дальше играть? Но это же путь в никуда, Джеймс. Я тебя предупреждала. Сколько ты должен?
Джеймс пожал плечами.
– Сам точно не знаю.
– Ну хоть примерно.
– Карточных расписок где-то тысячи на две, да еще полтысячи…
– Что?!
– Знаете, мэм, когда играешь, кажется, что вот следующая взятка все покроет. И опять проигрыш.