– Некрасиво так обращаться с гостями, – пробормотала Абриэль подруге.
– Ты еще не хозяйка замка, – нерешительно напомнила Корделия.
– Знаю, но эти люди ведут себя так, будто Сиберны лично нападали на наши земли. Они горцы, а не приграничные жители. И если начнется стычка, праздник наверняка будет испорчен!
– Разве ты не будешь рада отсрочке свадьбы?
– Корделия! – ахнула леди Грейсон, опасливо оглядываясь, но никто их не слышал.
– Я не желаю задерживать свадьбу, – твердо объявила Абриэль, видя, каким несчастным выглядит отчим, согнувшийся над кружкой эля. – Этот дом скоро будет моим. Друзья Десмонда должны вести себя прилично. Сейчас они больше всего похожи на собачью свору, готовую наброситься на загнанного зверя. И если разразится драка, как, по-твоему, нашим отцам тоже придется принять в ней участие?
Корделия побледнела. Элспет наклонилась к дочери:
– Абриэль, твоя тревога совершенно обоснованна. Мы с тобой знаем, как могут вести себя мужчины, когда теряют головы. Помнишь, как твой отец посчитал нужным принять вызов, который навсегда отнял его у нас?
Абриэль нервно вздрогнула.
– Я не могу позволить, чтобы это произошло снова.
Она грациозно поднялась и пошла по большому залу, ступая по тростниковым подстилкам, не менявшимся месяцами.
Завидев Абриэль, разрезавшую шумную толпу, Рейвен перестал есть. Она была похожа на гордый корабль, оставлявший за собой расходившиеся по воде круги молчания. Красива она была так, что мужчины забывали о еде, и Рейвен знал, что ведет себя точно так же.
– Закрой рот, парень, – весело посоветовал отец, – иначе туда налетят мухи.
Абриэль останавливалась у каждого стола и с ласковой улыбкой приветствовала гостей. Шотландцы не слышали, что именно она говорила, но вскоре почти все обедающие спокойно опустились на свои места и принялись за еду.
– Что она делает? – пробормотал Рейвен, недовольный тем, что не понимает ни единого слова.
– Успокаивает буянов, – пояснил Седрик.
Хотя Рейвен старался не спускать глаз с девушки, все же изредка поглядывал на де Марле, интересуясь его реакцией. Сначала, когда сквайру казалось, что невеста идет к нему, он расплылся в улыбке удовольствия, но, узрев, что она останавливается у каждого стола, стал хмуро посматривать в сторону шотландцев. Рейвен делал все возможное, дабы игнорировать происходящее, но это оказалось нелегко, поскольку каждое движение женщины и каждое выражение, мелькавшее на ее лице, завораживали его. Он не мог не смотреть на нее. И мечтал только о том, чтобы коснуться этого великолепного тела и утолить свою жажду в его нежности.