– Какой?..
Ответить компаньон не успел, потому что в этот момент от группы раскольников отделились двое и направились ко входу в «Прометей». Двигались они для своих внушительных габаритов довольно резво, причем с каждым шагом разгонялись все сильнее, будто бежали наперегонки. Остальные семеро громил остались стоять на месте, словно дожидаясь своей очереди выйти на старт.
Это могла быть обыкновенная провокация, направленная на то, чтобы мы обнаружили себя. Но поскольку раскольники рано или поздно все равно сунутся в кинотеатр, значит, таиться нам больше не имело смысла.
– Огонь! – скомандовал Кальтер, после чего отбросил маскировочную сеть, схватил стоявшую под рукой винтовку и выпустил в каждого бегуна по две пули. Громилы неслись вперед по прямой, быстро приближались, и попасть в них майору было несложно. У того врага, что наступал с моего фланга, в мгновение ока исчезла левая височная доля черепа и оказалось прострелено навылет плечо. Бежавший прямо на Тимофеича «буян» получил одну пулю точно в лоб, а другую – в шею. Я тоже собрался внести свою лепту в уничтожение этой парочки, но, завидев, с каким похвальным результатом отстрелялся компаньон, решил поберечь патроны до следующей вражеской атаки.
Однако вместо того чтобы грохнуться и покатиться по земле, «спринтеры» лишь покачнулись и, не снижая темпа, помчались дальше. Оба наполовину обезглавленные, но не испытывающие в связи с этим совершенно никаких неудобств. Я и прежде подозревал, что приближенным к Монолиту мозги, в принципе, уже не нужны, и вот получил этому неоспоримое доказательство.
Кальтер, естественно, не пал духом и вновь попытался если не прикончить, то хотя бы обездвижить живучих бегунов. Упершись для устойчивости плечом в простенок, я ухватил «Вальтер» обеими руками и тоже взялся шпиговать свинцом того противника, которого было сподручнее держать на мушке. Из десятка сделанных мной выстрелов половина угодила в цель, но из них лишь два нанесли раскольнику повреждения. Первый попал ему в бедро, а второй откромсал от его уже надкушенной головы еще один кусок. Теперь она была полностью лишена верхней части вместе с глазами и мозгом, отчего вкупе с уцелевшими ушами стала походить на конфетную вазочку с ручками. И эта, мать ее, ходячая вазочка продолжала напрочь игнорировать наши пули, неумолимо приближаясь к «Прометею», как торпеда к борту не успевшего уклониться линкора.
Обладателю более точного оружия и глазомера, Тимофеичу повезло больше, чем мне. Быстро смекнув насчет чудесной неистребимости «буянов», он сосредоточил огонь на ногах своей цели и сумел в результате перебить противнику сначала одно колено, а затем, когда тот споткнулся, и второе. Какой бы дерзкий вызов ни бросали жертвы Искателя природе своей феноменальной живучестью, пренебречь законами анатомии им было не под силу. Так что пропетая мной вчера на берегу песенка о разучившемся бегать покалеченном таракане в равной степени касалась и переродившихся в монстров раскольников.