К счастью, я все-таки приземлился на спину, а не на голову, что могло неминуемо случиться, будь завал пониже. Кальтер помог мне освободиться от спускового устройства, и пока я, костеря собственную неуклюжесть, поднимался на ноги, компаньон смотал трос и спрятал лебедку в поясной чехол. Свирепый холод успел проникнуть и сюда, так что нам нужно было поспешать, а иначе скоро в гостинице станет невозможно дышать. «Ледяной гейзер» продолжал свистеть и фонтанировать, покрывая ее стены инеем и неумолимо вымораживая в них все живое.
Перебравшись по завалу в фойе коридора третьего этажа, мы бегло осмотрелись и, не обнаружив угрозы, рванули прямиком к окнам, что располагались над ресторанной крышей. Окажись мы этажом ниже, то попросту выбрались бы на нее, как на террасу, но сейчас нам предстояло прыгать примерно с четырехметровой высоты. Тоже не слишком высоко. И вряд ли мы испытали бы в связи с этим трудности, если бы они сами не застали нас врасплох. Короткая, почти мимолетная утрата нами бдительности обернулась трагическими и, к несчастью, непоправимыми последствиями…
Не выпуская винтовки, Кальтер уселся на подоконник и собрался было перекинуть ноги наружу, дабы сигануть на крышу. Но тут из номера, дверь которого выходила в фойе, с грохотом вывалилась гигантская фигура, едва протиснувшаяся из-за своих габаритов через косяк. Я топтался у окна, дожидаясь своей очереди прыгать, и очутился прямо на пути громилы. Оба пистолета у меня были наготове, но все произошло настолько молниеносно, что я даже не успел ими воспользоваться. Раскольник – а кому еще, кроме него, здесь ошиваться? – с ходу саданул мне ногой в грудь, что было практически равносильно удару бампера разогнавшейся легковушки. Я пролетел, не касаясь ботинками пола и растеряв по пути оружие, через все неширокое фойе и врезался спиной в пожарный стенд, разбитый, правда, задолго до моего вмешательства. После чего сполз по стене на пол, жадно хватая ртом воздух. Удар пришелся в нагрудную кевларовую пластину, но мощь его была такой, что дыхание у меня все равно перехватило, а перед глазами засверкал калейдоскоп разноцветных всполохов.
Но все мои нечаянные страдания были пустяком по сравнению с теми, что выпали на долю бедолаги-майора. Не успев еще выбраться наружу, он вскочил с подоконника и навскидку выпустил во врага длинную очередь. Какое там! С тем же успехом Тимофеич мог стрелять в катящийся с горы валун. Приняв в себя град пуль, раскольник даже не пошатнулся, а развернулся и в ярости набросился на стрелка.
Возможно, тому все же удалось бы применить против гиганта нашу проверенную тактику и перебить ему ноги, но слишком мало времени оставалось в запасе у Кальтера. «Буян» одним прыжком сократил дистанцию и, зажав жертву в угол, отрезал ей все пути для маневра. Компаньон в отчаянии рискнул поднырнуть противнику под руку, но тот не позволил ему вырваться на свободу. Сграбастав Тимофеича своими ручищами, громила без видимых усилий оторвал его от пола и швырнул в окно. Ботинки майора проскребли по подоконнику, но зацепиться за него Кальтеру не удалось, и он вылетел вниз головой с третьего этажа вместе с оружием и всем снаряжением.