Хитрый Кальтер пристроился у меня за спиной и, словно передразнивающий прохожих уличный мим, изловчался в точности повторять все мои финты. Хорошо еще, что здание пилорамы служило для авангарда мутантов этаким волнорезом. За ним оставалось небольшое мертвое пространство, где рассеченная надвое орда еще не успевала сомкнуться. Последнюю – самую спокойную – часть дистанции я и вовсе пронесся будто по гаревой дорожке. Здесь уже не требовалось выписывать судорожные зигзаги, и мы, совершив финишный рывок, достигли стены цеха, отделавшись лишь легким испугом.
Чтобы приткнуться под бочок к пилораме, надо было разобраться с последней преградой – стеной из почерневших от времени досок. После выстрела Козьмы и взрыва гранаты соблюдать тишину не имело смысла – засевшие на радарной станции сталкеры теперь знали о нашем присутствии. Как, впрочем, знали они и о том, что мы знаем о них. Сквозь топот и рев до нас доносились с северо-запада автоматные очереди и гранатные разрывы. Похоже, у оккупировавшей холм компании тоже сдали нервы. Это косвенно доказывало, что там находились не монолитовцы. Вместо того чтобы переждать угрозу по-тихому, как поступили бы наученные опытом прошлых Очищений сектанты, эти бродяги вступили в бой с будущими жертвами Скульптора, о чем наверняка уже пожалели.
Не тратя понапрасну время, я вскинул «Абакан» и дал очередь в рассохшиеся доски прямо перед собой. Большего для прорыва и не требовалось. Оставалось лишь хорошенько пнуть ослабленный пулями участок стены, и лаз будет готов. Однако едва я собрался это сделать, как майор крикнул «берегись!» и ухватил меня за плечо, намереваясь оттащить в сторону.
Только ничего у Кальтера не вышло. Пытаясь помочь, он вцепился в меня не здоровой рукой – в ней майор держал винтовку, а протезом, в котором опять что-то не сработало. Вместо того чтобы зафиксировать захват, искусственные пальцы разжались и соскользнули с моего плеча. Тимофеич, вложивший в этот рывок немало сил, потерял равновесие, споткнулся и упал на четвереньки. Я же резко обернулся, собираясь встретить врага лицом к лицу, но он, ублюдок, настиг меня мгновением раньше.
Ошарашенный гранатой и посеченный осколками снорк и не думал сдаваться, даже начисто лишившись одной руки. Из-за мельтешения проносящихся мимо нас мутантов Кальтер поздно заметил их мстительного собрата, скачущего за нами против течения живой волны. И потому среагировал малость запоздало. А снорк, брызжа кровью из зияющей в плече раны, подбежал на расстояние прыжка и немедля атаковал.
Правда, в последний момент я все-таки успел вскинуть над головой автомат и блокировать удар, которым чудовище хотело проломить мне макушку. Что, впрочем, не спасло меня от сокрушительного толчка, когда «Абакан» принял на себя вес рухнувшего следом снорка. Сбитый с ног, я врезался спиной в изрешеченную пулями стену, проделал в ней брешь, а затем грохнулся навзничь, продолжая держать оружие перед собой на вытянутых руках, словно оно было настолько хрупким, что я опасался его разбить.