- Он вас ограбил?
- Да! И он хотел убить меня. Он похитил у меня бумажник и портсигар. Меня зовут Жак Руайе.
Коп, наконец, отреагировал и открыл позади себя дверь.
- Эй, парни!... Пойдите сюда.
Появился бригадир с двумя полицейскими.
- Нападение, - объяснил дежурный. - Ограбление и покушение на убийство. Как он выглядел, ваш тип?
- Араб, - ответил Мерсье.
- Он быть одинаков со мной, - вмешался Раввак. - Он быть высокий.
- Ты его знаешь? - подозрительно спросил бригадир.
- Да, я знать его. Я не знать, как его зовут. Но я видеть его в таверне.
- Какой таверне?
- Таверне Али Бабы. Что за ерунда! Он часто бывать там. Он пить, играть.
Бригадир надел фуражку, его двое подчиненных взяли в оружейной пистолеты-пулеметы.
- Мы пойдем прогуляемся туда, - решил бригадир.
Когда он проходил мимо Мерсье, тот добавил:
- У этого человека, бригадир... У него на голове была коричневая вуаль с красным ремешком... У него светлые глаза... Это поразительно, светлые глаза у араба...
- Ладно, - резко ответил полицейский. - Какие это светлые глаза? Голубые, как у вас?
- Да! Нет, не голубые!... Скорее фиолетовые.
Раввак утвердительно кивнул. Тяжело запыхтел двигатель малолитражки, копы отправились на охоту.
Дежурный взялся за телефон.
- Я позвоню в больницу.
- Не беспокойтесь! - возразил ему Мерсье. - Это больно, но рана не смертельная. У подонка не хватило времени... Я сам пойду в больницу.
- Я сопровождать его, - подтвердил Раввак.
Поддерживая друг друга, Хищники покинули участок. Коп не стал их задерживать. Раненого поместят в отделение для вновь прибывших, а завтра инспектор получит от него жалобу и свидетельские показания.
Что касается араба, то в нем больше не было необходимости. Еще до наступления утра бригадир Роке наденет браслеты на типа со светлыми глазами.
Фиолетовые глаза, сказал пострадавший.
Роке конечно же найдет его только по одной этой примете.
ГЛАВА 3
Квартал был зловещим. Между изъеденных селитрой стен пробивались узкие улочки. Низкие двери и окна домов были наглухо закрыты. Покрывавший проезжую часть улиц битум размягчился от жары. Кое-где из-за отбросов спорили собаки, кошки и крупные крысы.
Особенно чувствовался запах гнилого мяса, к которому примешивался запах испражнений. Из близко расположенного порта сюда проникали запахи мазута, смрадные испарения тухлятины, зловония сточных канав и прочей гнили.
Дурно пахнущая пасть Таверны Али Бабы открывалась на Марсельскую улицу. На глухой стене с пробитой в ней дверью красовалась красно-зеленная неоновая вывеска.
В накуренный подвал вела каменная лестница.