– Нет.
Я прилегла на тахту. Странно, но я чувствовала, что у меня падает температура. Я выравнивалась, как флаер, когда он подходит к платформе. Я знала, что болезнь отступит и все будет хорошо.
Плащ и гитара Сильвера были небрежно брошены у стены, там плясали отблески свечей. Небрежная живописность. Сильвер сидел рядом со мной, пристально глядел на меня.
– Со мной все хорошо, - сказала я. - Но приятно, что тебя беспокоит мое здоровье.
– Не забывай, что только благодаря тебе я не заперт в кладовке для роботов у Египтии.
– Прости меня, - сказала я. - Я вольно и невольно стремилась вовлечь тебя в человеческие переживания.
Я думала, он засмеется. Он не засмеялся. Он держал мою руку и смотрел на нее. В комнате стало темнее, видимо, прогорела одна из свечей,
– У меня и так человеческие переживания, - сказал он наконец. - Иначе я не смог бы вести себя подобно человеку. Но тут дело в степени. Я знаю, что я машина. Машина, которая ведет себя, как человек и отчасти чувствую, как человек, только проявляет свои чувства не совсем так. Кроме того, возможно, к большому несчастью, я приобрел эмоциональные рефлексы, связанные с тобой.
– Правда? - сказала я мягко. Я поверила ему. Никаких сомнений во мне не было. Я чувствовала в себе удивительную кротость.
– Если подойти логически, - сказал он, - то я отвечаю на свой собственный ответ. Ты особенным эмоциональным образом реагируешь на меня. А я реагирую на твою реакцию. Если хочешь, я просто заполняю твою потребность.
– Нет, этого я не хочу. Я устала от того, что ты заполняешь мои потребности. Я хочу заполнять твои. В чем они, Сильвер?
Он поднял на меня глаза. Казалось, они проделали долгий путь, через огромные пространства и глубины...
– Понимаешь, - сказал он, - никто, черт побери, не спрашивает паршивого робота о его потребностях.
– Существует закон, который мне это запрещает?
– Закон человеческого превосходства.
– Ты превосходишь всех.
– Не во всем. Я - вещь, сделанная человеком. Сооружение. Без чувства времени. Без души.
– Я люблю тебя.
– И я люблю тебя, - сказал он и покачал головой. Он выглядел уставшим, а может, это мне казалось в мерцающем свете. - Не потому, что могу сделать тебя счастливой. Я просто чертовски тебя люблю.
– Я так рада, - прошептала я.
– Ты с ума сошла.
– Я сама хочу сделать тебя счастливым, - произнесла я. - Вот в чем твоя потребность. И моя тоже.
– Мне, как ты понимаешь, три года, - сказал он. - Можно еще расти и расти.
Мы поцеловались. Когда мы начали заниматься любовью, это было так же чудесно, как всегда. Но теперь я уже не сосредоточивалась на том, что происходит со мной. Через меня прокатывались волны изумительных ощущений, и я плыла по ним к манящему огоньку на горизонте, который все время отступал. Он был вне меня.