Жосс пробыл в пивной еще час, медленно потягивая эль из своей первой и единственной кружки. Ему не хотелось, чтобы новые порции одурманили его рассудок, хотя соблазн был велик – Матушка Энни, чем бы она ни занималась, когда светильники были задуты и никто не смотрел в ее сторону, отлично знала, как обращаться с пивом.
Постепенно компания начала расходиться. Несколько человек надрались основательно, однако большинство выпило ровно столько, сколько нужно для веселья. И лишь у немногих нашлись добрые слова в адрес нового короля – с точки зрения Жосса, это было весьма прискорбно.
Насколько верно сплетни в пивной отражают взгляды людей? Можно ли по этим сплетням судить о том, что у всех на уме? Или же штука в том, что более образованные и рассудительные люди просто придержали свои мнения при себе?
Последнее предположение давало слабый проблеск надежды, но, едва оно пришло в голову, Жосс тут же отбросил его. Конечно, что и говорить, на свете встречаются мудрые и осмотрительные мужи, но, вне всякого сомнения, их слишком мало. А вся огромная масса народа – тех самых англичан, на которых начинание Алиеноры и Ричарда должно было произвести впечатление, – как раз и была представлена теми людьми, что собрались в пивной сегодня вечером.
Сделав это безрадостное заключение, Жосс перешел к составлению перечня действий на следующий день. Как быть – остаться в Тонбридже и еще порасспрашивать всех вокруг? Но тогда его присутствие и интерес к происшествию могут быть замечены семейством Клеров, обитающим в замке. Хотел ли этого Жосс?
Нет. Если он хочет оправдать надежды Ричарда, то должен оставаться в тени. Действовать незаметно. Если бы Ричард хотел публичного расследования, он не поручил бы его чужаку вроде Жосса, а просто направил бы Клерам письмо с просьбой разобраться в этом деле.
Жосс отодвинул пустую кружку, встал, кивнул на прощание немногим оставшимся выпивохам и вышел. Поднявшись в свою комнату, он с облегчением обнаружил, что две лежанки остались незанятыми. Жосс стянул сапоги, разделся, обнаженным скользнул в постель и натянул легкое одеяло.
Потом задул масляную лампу и закрыл глаза.
Он знал, чем займется завтра утром. Он перевалит через гряду холмов и найдет аббатство Хокенли. Одну из монахинь аббатства жестоко убили, и теперь Жосс был готов побывать на месте преступления.
Люди, с которыми он говорил и которых слушал сегодня вечером, поставили, сами того не замечая, множество вопросов, но их поспешная, упрощенная версия того, что произошло с монашкой, не содержала в себе ответов. Жосс позволил вопросам некоторое время покрутиться в голове, он поворачивал их и так, и сяк, менял местами, примеряя разные догадки.