Обо всем этом аббатиса умолчала и продолжила:
– Теперь вы понимаете, мой господин, почему у нас есть больничные покои и дома для страждущих?
– Да, понимаю. Ведь рядом с аббатством располагается целебный источник.
– Именно так. По преданию, тот самый первый заболевший торговец, которому явилась Святая Дева… Вы в курсе этой легенды? – Жосс кивнул. – Торговец рассказал, что Богоматерь похвалила его за то, что он приносил воду из источника страдающим от лихорадки товарищам, и еще поведала, что это лучшее лечение.
– Значит, монахи обихаживают источник, – подвел итог Жосс.
– Да. Они удовлетворяют непосредственные нужды тех, кто приходит за водой. Предоставляют крышу от солнца и дождя, а если холодно – согревающий огонь. Предлагают лавки, на которых можно отдохнуть, или скромное жилище для тех, кто хочет остаться на ночь. Набирают воду в кувшины и разливают ее в кружки пилигримов. А также дают духовное наставление тем, кто в нем нуждается.
Жосс поймал ее взгляд. Аббатиса знала, что он скажет, еще до того, как Жосс произнес:
– Похоже, в отличие от ваших монахинь, их жизнь не слишком обременена заботами.
Он сумел уловить то, что она так старательно пыталась от него скрыть.
«Я должна быть еще более осторожной, чтобы не дать своему возмущению вырваться наружу», – строго сказала она себе.
– Монахи трудятся самозабвенно, – произнесла аббатиса, стараясь, чтобы ее слова звучали искренне.
Жосс по-прежнему внимательно смотрел на нее, и в его карих глазах отчетливо виделось сочувствие.
– Я не сомневаюсь в этом.
Некоторое время оба молчали. Именно в эти мгновения Элевайз почувствовала, что между ними начала зарождаться симпатия.
Затем Жосс Аквинский произнес:
– Аббатиса, вы нарисовали совершенно четкую картину жизни в аббатстве Хокенли. Думаю, теперь я готов вновь просить вас рассказать мне все, что вам известно о последних часах Гунноры.
Элевайз откинулась на спинку кресла и несколько секунд молчала, мысленно вернувшись в тот самый день. Без сомнения, это был запоминающийся день, ведь он оказался последним в жизни Гунноры на земле, предвестником ее ужасной ночной гибели, и все же – такой незапоминающийся.
– Как я уже говорила, Гуннора была с нами меньше года, – начала аббатиса. – Это означает, что она все еще была послушницей. Мы предпочитаем, чтобы во время первого года в монастыре сестра проводила больше времени в молитвах, чем в практической работе общины. Нам важно, чтобы наши монахини надежно утвердились в духовной жизни аббатства. Пред ними лежат искушения, им предстоит суровая жизнь, и мы хотим вооружить их для этих испытаний, помогая им укрепиться в Боге.