Обдумав все это, она стала подниматься по лестнице на второй этаж здания аэропорта. Конторы, где можно было взять напрокат машины, располагались этажом выше.
– Удачи, милая, – сказала ей вслед женщина из службы безопасности.
– Спасибо, – ответила Речел и почувствовала, что ей и в самом деле понадобится много удачи.
От запаха, идущего из могилы, Луиса стало тошнить. Только он решил, что сумел взять себя в руки, как весь обильный, безвкусный обед вышел наружу. Луис стоял в дальнем от надгробия углу могилы, и ему пришлось отвернуться, чтобы не наблевать на бренные останки своего сына. Наконец тошнота прошла. Желудок окончательно опустел. Сжав зубы, Луис направил вниз луч фонарика.
Сильный страх, который постепенно перерос в ужас, распростер над ним свои крыла.
Такой ужас обычно приходит, когда во сне видишь самые ужасные кошмары, те, что невозможно вспомнить, когда проснешься.
У Гаджа, лежащего в гробу, не было головы!
Руки Луиса задрожали так сильно, что он чуть не выронил фонарик. Ему показалось, что он увидел перед собой полицейского, сжимающего в руках служебный револьвер и уже прицелившегося. Луч фонарика бегал туда-сюда… Немного успокоившись, Луис снова осветил внутренности гроба.
«Это невозможно, – говорил он сам себе. – Голова должна быть на месте. Просто ты что-то не так осмотрел».
Он медленно провел лучом по телу Гаджа – по всем его трем футам; от новых туфель, вверх по штанам, маленькому пиджаку (ах, боже, ведь Гаджу еще и двух лет нет, а он уже носит костюм), открытому воротничку и…
Тяжелый вздох вырвался из горла Луиса. Вся злость, что накопилась в нем с момента гибели Гаджа, разом вернулась к нему. Страх перед сверхъестественным, паронормальным… Постепенно в нем нарастала уверенность, что он и впрямь переселился в страну безумия.
Луис полез в задний карман за платком и достал его. Держа фонарик в руке, он снова направил его на могилу, едва не потеряв равновесия. Если бы сейчас могильная плита упала бы, она бы раздробила Луису шею. Осторожно чистым носовым платком Луис стер грязь с лица Гаджа – черную жидкую грязь. Именно из-за нее Луису в первое мгновение показалось, что у Гаджа нет головы.
Грязь была жидкой и больше напоминала пену. Луис ожидал, что может увидеть тут нечто подобное, но действительность превзошла все его ожидания. Ведь шли дожди, а могильные плиты, да и гроб, не были герметичными. Посветив с разных сторон, Луис заметил, что гроб лежит в глубокой луже. Его сын лежал в луже грязи! Владелец похоронного бюро не открывал гроб после того печального инцидента.., владельцы похоронного бюро всегда поступают так. На вид его сын напоминал плохо сделанную куклу. Голова Гаджа странно вытянулась – череп малыша был раздавлен. Глаза малыша глубоко запали в глазницы. Что-то белое торчало у него изо рта – словно язык альбиноса. Сперва Луис решил, что владелец похоронного бюро переборщил жидкости для бальзамирования. Какое-то густое вещество. Глядя на ребенка, невозможно было сказать, сколько ему нужно влить жидкости…