– Извини, – повторил Луис. Его ноги, казалось, двигались сами по себе, а Луис тем временем мысленно вернулся к прошедшему Дню Благодарения, не к тому вечеру, когда он и Джад потащили дохлого кота на Хладбище Домашних Любимцев, а к праздничному обеду, который устроила Норма. Луис вспомнил, как они смеялись и разговаривали. Мужчины пили пиво, а Норма выпила стакан вина. В тот день Норма постелила на стол белую льняную скатерть. Норма постелила ее на стол, а потом, чтобы скатерть не соскользнула, поставила на нее оловянные подсвечники, в то время как Луис…
Сейчас Луис смотрел, как скатерть волнами ложится на тело Джада, словно упавший парашют, милосердно закрыв мертвое лицо. Почти немедленно на скатерти проступили розовые лепестки, которые потемнели и стали черными на фоне белой равнины.
– Извини, – сказал Луис в третий раз. – Из…
И тут где-то над головой Луиса послышались шаркающие шаги, и слово замерло, так и не сорвавшись с его губ. Тихие, шаркающие шаги. Кто-то ходил там, специально ходил, чтобы его услышали. Да, Луис был в этом убежден! Звук был ясно различим.
Луиса затрясло, но ему не сразу удалось взять себя в руки. Подойдя к кухонному столу, застеленному клеенкой, Луис вынул из кармана три больших одноразовых шприца, снял с них бумажные упаковки и разложил их в ряд. Он зарядил каждый шприц огромной дозой морфина из ампулы. Каждой дозы хватило бы, чтоб убить лошадь… или Ханратта – быка, если, конечно, бык окажется поблизости. Потом Луис убрал шприцы назад в карман.
Выйдя из кухни в гостиную, Луис остановился у подножия лестницы.
– Гадж?
Откуда-то из теней, собравшихся наверху, послышалось хихиканье – холодный, безрадостный смех, от которого кожа Луиса пошла мурашками.
Луис стал подниматься наверх.
Поднимался он долго. Теперь Луис отлично понимал, что похож на приговоренного, медленно поднимающегося (а на самом деле так ужасно быстро) на эшафот, где ему должны отрубить голову.., а если его, повесят, так ему еще и обмочиться предстояло.
Наконец, Луис поднялся наверх и, держась у стены, запустил руку в карман. Как долго он стоял на месте? Он не знал. Он чувствовал, как здравомыслие начинает возвращаться к нему. Реальное восприятие окружающей действительности. Интересно. Он чувствовал себя, как дерево, ветки которого покрыты толстым слоем льда… если, конечно, деревья вообще что-то чувствуют… Интересно… и немного удивительно.
– Гадж, хочешь поехать со мной во Флориду? Снова кто-то захихикал.
Луис повернулся и увидел свою жену, лежащую посреди коридора, и тоже, мертвую. Ее ноги были вывернуты, так же как у Джада. Ее спина и голова были прислонены к стене. Речел выглядела женщиной, которая заснула, читая в кровати.