Луис вспомнил Речел, почти впавшую в истерику.
– Ваша Элли сильнее многих, – заметила Норма, переменив позу. – Вы, Луис, не думаете, что все, вокруг чего мы тут разговариваем, – Смерть – скоро придет за Джадом или за мной, и нам совсем не нравится обсуждать вопросы, касающиеся ее…
– Ну, извините, – проговорил Луис.
– ..но в общем, не такая уж плохая мысль: свести со Смертью шапочное знакомство. В те дни.., не знаю.., кажется, никто не говорил о Смерти и не думал о ней. Смерть из яли из телепpoграмм, потому что решили: разговоры о Смерти могут повредить детям.., повредить их развитию.., и люди захотели закрывать гробы так, чтоб те не выглядели как останки кого-то, и сказать «пока, Смерь!».., похоже, люди просто хотят забыть о Смерти.
– А теперь они показывают все это по кабельному телевидению – Джад посмотрел на Норму и прочистил горло. – Они показывают даже то, чем люди обычно занимаются за опущенными шторами, – закончил он. – Странно, как изменилось отношение к таким вещам с приходом нового поколения, ведь так?
– Да, – согласился Луис. – Я тоже так считаю.
– Ладно, мы пришли из другого времени, – продолжал Джад, и его слова звучали словно извинение. – Мы ближе к Смерти. Мы видели эпидемии после Первой Мировой, когда матери умирали вместе с детьми, умирали от инфекций и лихорадки; в те дни казалось, что врачи только и могут размахивать руками. В те дни, когда мы с Нормой были молодыми, если бы у вас был рак, вы бы точно померли, и быстро. В 1920 году не существовало лечения от рака, этого курса облучений! Две войны, убийства, самоубийства…
Он почувствовал, что пора перевести дух.
– Мы знали Смерть, – наконец продолжил он. – Ее знали и наши друзья и наши враги. Мой брат Пит умер от с перитонитом в 1912 году, когда Тафт был Президентом. Питу только исполнилось четырнадцать, и в бейсбол он играл лучше любого парня в городе. В те дни не надо было учиться в колледже, чтобы изучать Смерть… Острую Приправу, или как там ее еще называют. В те дни Смерть заходила в дом, грубо говорила с вами, порой ужинала, а иногда вы чувствовали, как она покусывает вас за задницу, черт возьми!
В этот раз Норма не поправила мужа. Она просто молча кивнула.
Луис встал, потянулся.
– Пойду я, – сказал он. – Завтра у меня трудный день.
– Да, завтра закрутится карусель, – сказал Джад, тоже поднимаясь. Он увидел, что Норма тоже собирается встать, и протянул ей руку. Она поднялась, но, несмотря на помощь мужа, лицо ее перекосило от боли.
– Плохая ночь? – поинтересовался Луис.
– Не так, чтобы очень, – ответила она.