– Что двигатели, Митрофан Иванович? – спросил Рутковский, зная, что механик умеет на слух уловить малейшую неисправность.
– В порядке, Федор Сергеевич.
– Ну, с Богом.
Корабль пошел на вираж, плавно ввинчиваясь в синее небо. За высотомер сегодня отвечал Шмит – надо же было чем-то занять мальчика.
– …Тысяча. Тысяча сто. Тысяча двести, – монотонно докладывал он.
Аэроплан вел себя умницей. Рутковскому казалось, что машина идет вверх сама, а он лишь сопровождает ее движение поворотами руля и нажатием педалей.
Командир оглянулся на экипаж.
Жора Лучко блаженно улыбался – предвкушал, как славно-полноправно сегодня напьется после смотра.
Второй пилот не отрывал глаз от прибора, преисполненный важности своего задания.
– Две сто. Две двести. Две триста. Две четыреста… Митрофан Иванович слушал машину, пыхтя от сосредоточенности.
– Степкин, плесни чайку, – лениво пошутил стрелок.
Узкоголовый, круглый в своей пухлой безрукавке механик действительно был похож на кипящий самовар.
Шмит прыснул и доложил:
– …Две пятьсот.
– Ну, легкого взлета, мягкой посадки, – напутствовал полковник «Михаила Юрьевича Долохова» и с удовольствием посмотрел, как легко и красиво взлетает американский циркач. Этот на завтрашнем смотре уж точно не подведет.
Аэроплан марки «вуазен-5» Зепп выбрал не столько из-за летных качеств, сколько из-за устройства кабины. Модель была нестандартная, первоначально предназначавшаяся для авиашколы и полетов с инструктором, поэтому сиденья располагались рядышком. Фон Теофельс желал лично руководить экспериментом.
Тимо раскрыл фибровый чемоданчик, в котором размещалась целая мини-лаборатория: склянки, алюминиевые коробочки, бутылочки, проволочки – много всякой всячины.
– Я буду лететь очень ровно, – крикнул Зепп. – А ты смотри, не расплескай. Не то сам знаешь.
Этого можно было не говорить. Ручищи Грубера по ухватистости поспорили бы с самым надежным зажимом.
– Берешь пирофор «Файерблиц» – это ячейка XIX, левая. – Сейчас гауптман говорил по-немецки – дело серьезное, да и кто в воздухе подслушает. – Он подойдет в самый раз – и по эффекту, и по цвету. Проблема – правильно подобрать емкость.
Помощник взял склянку, наполненную желто-бурой жидкостью. К резиновой пробке была прикреплена резиновая трубочка.
– Ставь штативы!
Чемоданчик, лежащий на коленях Тимо, моментально превратился в лабораторный столик, в котором были установлены маленькие штативы с четырьмя пузырьками примерно одного размера, но с разной толщиной стекла.
Очень осторожно Тимо наполнил их все пирофором, следя, чтоб ни одна капелька самовоспламеняющегося вещества не вошла в соприкосновение с воздухом: тщательно герметизировал пузырьки дополнительными заглушками, подсоединил трубку к первому, наполнил, закупорил; проделал ту же операцию со вторым, третьим, четвертым.