— Вы знаете, что это грех. Нельзя встречаться с чужим мужчиной, если он вам не жених. Элис коротко рассмеялась.
— А ты хотела, чтобы я бегала на свидания к своему нареченному? К дорогому Эдмунду? — с сарказмом обратилась она к горничной. Но та не успела ответить, так как Элис продолжила:
— Тебе не надо идти со мной. Я знаю дорогу, к тому же нам с Гевином не нужны помощники.
Ила слишком долго служила у Элис, чтобы ее шокировало такое заявление. Ведь девочка всегда делала то, что хотела.
— Нет, я пойду. Только для того чтобы убедиться, что с вами ничего не случилось.
Элис, как всегда, не обратила внимания на слова Илы. Она выдернула толстую свечу из тяжелого металлического подсвечника, стоявшего возле кровати, и направилась к обитой железом дубовой двери.
— Тихо, — бросила она через плечо и приоткрыла дверь, висевшую на хорошо смазанных петлях.
Подобрав подол парчового платья, она перебросила его через руку. Единственной ее мыслью было то, что всего через три недели она покинет это ветхое жилище и будет жить в доме — в поместье Чатворт, в окруженном высокими стенами замке из камня и дерева.
— Да тихо ты! — приказала она Иле и, оттолкнув горничную к стене, заставила ту вжаться в сырой камень.
Один из часовых ее отца прошел мимо нижней лестничной площадки. Помочившись, он подтянул штаны и вернулся к своему соломенному тюфяку. Элис задула свечу, надеясь, что часовой не услышал испуганного возгласа Илы, внезапно оказавшейся в кромешном мраке.
— Пошли, — прошептала Элис, не имевшая ни времени, ни желания выслушивать жалобы Илы.
Ночной воздух был чист и прохладен. Как Элис и предполагала, их уже ждали две оседланные лошади. Улыбнувшись, она птицей взлетела на темного жеребца. Позже она обязательно вознаградит конюха, который так хорошо заботится о лошадях своей госпожи.
— Моя госпожа! — в отчаянии взмолилась Ила.
Но Элис даже не повернулась. Она знала, что Ила слишком толста, чтобы самостоятельно взобраться на лошадь. А Элис не намеревалась тратить драгоценные минуты на эту надоедливую старуху — ведь ее ждал Гевин.
Калитка в стене была оставлена открытой. Только что прошел дождь, и земля была пропитана влагой. В воздухе чувствовалось приближение весны, принося ощущение надежды — и страсти.
Когда Элис убедилась, что отъехала достаточно далеко, чтобы в доме не услышали стук подков, она наклонилась вперед и стегнула жеребца.
— Вперед, мой черный дьявол. Отнеси меня к любимому.
Жеребец встал на дыбы, показывая тем самым, что понял ее. Он знал дорогу, и его длинные стройные ноги галопом понесли его к цели.