Джон усмехнулся.
— Это не дано ни одному мужчине, милорд.
— Возможно ли, чтобы мужчина любил одну, а желал другую, причем до такой степени, что временами ощущал себя, на грани умопомешательства?
Джон покачал головой, заметив, каким взглядом его хозяин провожает свою жену.
— А женщина, которую любит этот мужчина, всегда вызывает у него желание?
— Естественно! — ответил Гевин. — Но, как мне кажется, несколько… другого рода.
— А-а, понятно. Святая любовь, как к деве Марии. Я простой человек. Будь я на его месте, я бы взял ту, которая вызывает у меня более земные чувства. Думаю, любовь придет, если в постели женщина доставляет радость.
Гевин поставил локти на колени и опустил на руки голову, .
— Женщины созданы для того, чтобы искушать мужчин. Они — исчадия ада.
Джон улыбнулся.
— Полагаю, если бы мне довелось встретиться с дьяволом, я бы поблагодарил его за то, что его работа увенчалась успехом.
Для Гевина три последующих дня превратились в пытку. Джудит не смотрела в его сторону и не разговаривала с ним. Она прилагала все усилия, чтобы держаться от него подальше. И чем надменнее она была, тем сильнее становилась ярость Гевина.
— Стой! — приказал он ей однажды вечером, когда она собралась выйти из комнаты, как только он зашел.
— Слушаюсь, милорд, — ответила она и присела в реверансе. Ее голова была склонена, глаза опущены.
Сначала Гевину казалось, что ее глаза покраснели, как будто она плакала. Чушь, этого, естественно, не может быть. Разве у нее есть причины плакать? Это он подвергается наказанию, а не она. Ведь он показал, что хочет быть добрым с ней, а она все равно продолжает презирать его. Но ведь один раз ее отношение изменилось, изменится и теперь. Однако время шло, а Джудит оставалась холодной с ним. Он слышал, как она смеется, но стоило ему появиться, улыбка исчезала с ее лица. У него руки чесались от желания дать ей пощечину, заставить проявить хоть какие-то эмоции — ему было бы легче противостоять ее гневу, чем встречать такой взгляд. Но Гевин просто не мог сделать ей больно. Ему хотелось взять ее на руки и, более того, попросить прощения. Но за что? В течение дня он выматывал себя верховой ездой, но ночью все равно не мог спать. Он обнаружил, что постоянно придумывает различные предлоги, чтобы оказаться рядом с ней, чтобы проверить, позволит ли она ему дотронуться до себя.
Джудит же выплакала все глаза, ее переживания едва не привели к болезни. Как она могла так скоро забыть, что он подлец? И несмотря на страдания, которые доставило письмо, она изо всех сил сдерживалась, чтобы не броситься к нему в объятия. Джудит ненавидела Гевина, но ее тело сжигала страсть к нему, и эта мука не прекращалась ни на день, ни на час.