— Где Дравиг? — спросил у них Найл.
— Он возле дворца с вражескими воинами. Братья следят, чтобы никто не вырвался наружу.
— Пусть он немедленно явится ко мне, — распорядился правитель и впервые после почти полуторагодичного отсутствия вошел в свой дворец.
Первое, что бросилось в глаза в первом зале — левая, скособоченная колонна с большущей выбоиной внизу теперь стояла ровная и целехонькая. Большой пролом на потолке исчез, на его месте сверкала свежая лепнина. По сторонам широкой лестницы стояли две небольшие пальмочки в пузатых керамических бочонках, справа, под окном — длинная скамейка.
— Ты отремонтировал весь дворец? — оглянулся на Тройлека правитель.
— Да, — то ли с грустью, то ли с гордостью ответил смертоносец.
— Приятно вернуться домой, — кивнул Найл и поднялся по лестнице.
В свои покои Посланник обычно проходил через приемный зал. Комната перед ним почти не изменилась, но вот в самом зале стены оказались выкрашены свежей светло-желтой краской, овальная колоннада тщательно восстановлена, а в ее центре, на возвышении, стояло высокое деревянное кресло с широкими подлокотниками и спинкой, уходящей под самый потолок. Этого раньше не было — Найл принимал посетителей стоя.
— Это трон, — откликнулся паук на вопросительный импульс правителя.
— Для кого?
— Хозяин дома и глава провинции должен сидеть на троне. Это его законное право.
— Тройлек, но ведь оно предназначено для людей! У тебя же лапы, брюшко… Тебе в нем неудобно!
— Я был главой приморской провинции, — с достоинством парировал смертоносец.
Наверное, только принцесса Мерлью смогла бы понять паука, терпящего неудобства только потому, что он имеет на них право. Увы, принцесса осталась в Серых горах. Найл погрустнел и коротко приказал:
— Убрать.
— Но, Посланник…
— Все братья равны! — повысил голос правитель. Я не собираюсь сидеть перед посетителями, если они стоят.
— Но к вам могут явиться недостойные подданные, мой господин.
— А стоит ли так стараться ради недостойных? — пожал плечами Найл и пошел дальше.
В коридоре, ведущем в бывшие комнаты прочь от правителя шарахнулось несколько серых теней, быстро перебежавших из-под ног на стены. Маленькие, с размером с ладонь.
— И сколько их у тебя? — поинтересовался Найл.
— Родилось пятьдесят семь. Двенадцать пропали, пока маленькие были. Одного чайка схватила, на крышу он выбрался. Двоих крыса унесла. Но я ее нашел. Сам. Должно быть сорок два.
— Неужели сам точно не знаешь?
— Разве за всеми уследишь? От нянек убегают, по щелям прячутся, по норкам лазят. Маленькие еще.
Малыши по потолку умчались прочь, а Найл вошел в свои родные покои.