Но каждый раз, когда благополучие казалось достигнутым, откуда-то из пустыни являлось разрушение в образе двуногих и восьмилапых пришельцев, и истребляло все.
Полтора года назад явилось с севера огромное воинство, перебило муравьев-солдат, переловило почти всех афид, пожрало палии и опунции, провоняло все вокруг дымом костров, и ушло дальше, оставив обглоданный, как череп дохлой сколопендры, оазис.
Нескольких месяцев непрерывного труда и голода стоило залечить ободранные растения, успокоить перепуганных афид и побудить их к размножению, вырастить новых солдат и поставить их вдоль границы песков.
И то же самое воинство прокатилось назад, с юга на север, перебив солдат, переловив афид и окончательно вытоптав растительность.
Целый год выращивали голодные пастухи новое стадо. Новых солдат подняли на ноги няньки в подземных инкубаторах. Земледельцы высадили, вырастили, вынянчили новые, молодые опунции и палии. Только сладкий пот афид начал в достатке попадать в желудки измученных тружеников. Как вдруг…
В вечерних лучах заката, когда муравьи-пастухи начинают собирать свои стада, чтобы спрятать их в уютный, теплый загон, когда муравьи-строители заканчивают работу и выстраиваются у входа в муравейник, в ожидании своей порции сладкого сиропа, с южной стороны начала надвигаться стремительная серая масса.
Муравьи-солдаты поворачивались головой к нападающим, раскрывали свои мощные жвалы, да так и застывали, парализованные ударами воли. Набегающие смертоносцы тут же начинали закутывать их в коконы и впрыскивать пищеварительный сок. Другая группа пауков продолжала стремиться вперед, отрезая пастухов от спасительного муравейника. Стадо перепуганных афид шарахнулось прочь, но с другой стороны их уже ждали многочисленные двуногие с копьями в руках.
Какие-то отчаянные строители попытались кинуться на пришельцев в атаку, но их тут же парализовали и тоже укутали в белые коконы.
Остальные муравьи замерли в дверях, выставив наружу жвала — готовые до конца защищать свой родной дом.
На оазис опускалась ночь.
Утром, так и не дождавшись нападения, первый, самый отважный муравей-строитель, изучающе помахивая длинными усиками, рискнул выглянуть наружу.
По всему оазису валялись досуха высосанные белые коконы, ручей усыпали обгрызенные лапки афид, в воздухе стоял стойкий запах сырого дыма. Пришельцы исчезли.
Только опунции и палии радостно грели в теплых лучах свою зеленую кожицу. На этот раз им повезло.
* * *
Идти по каменным россыпям было невероятно трудно. Острые ребра, повернутые под разными углами грани, качающиеся мелкие камушки и крупные валуны. Найл постоянно ждал, что вот-вот кто-то поскользнется, подвернется, сломает ногу — но все время почему-то обходилось. Зато в расселинах между камней постоянно блестели мелкие лужицы, а порой и крупные прудики, полные кристально чистой, прозрачной воды. Озерные жители с огромным удовольствием пользовались этими гостеприимными окнами на каждом привале. Водолазы, точнее не скажешь.