Не глядя на оперов, я вошел в кабинет и сразу представился: адвокат такой-то по делу таких-то – указал на парней. В их глазах сразу же блеснул луч надежды.
Оперативники не ожидали такого поворота дела. Один из них сказал:
– Послушайте, вы не имеете права сейчас с ними разговаривать!
– Это на каком же основании?
– Вы допускаетесь только с момента, когда в деле участвует следователь. Так вот, ваш следователь, вернее, их следователь, – поправился он, – в настоящее время свою работу закончил и придет только утром. А мы являемся оперативниками.
– Но вы же их допрашиваете!
– Нет, мы с ними только беседуем.
«Да, вот оно, наше неравноправие, – подумал я. – Если за границей человека задерживают, то неважно, кто его допрашивает: оперативники, следователи, сыщики, какие-то другие лица, – всегда там должен присутствовать адвокат, и мы часто слышим в фильмах фразу: "Я не буду разговаривать, пока не приедет мой адвокат". У нас же все по-другому.
Оперативники могут разговаривать с твоим клиентом, запугивать его, чуть ли не применяя физическое или психологическое воздействие, а ты, адвокат, не имеешь права общаться с ним до поры, когда приедет официальный следователь. Это, конечно, неравноправное положение!»
– Хорошо, – сказал я. – Но могу я сказать несколько слов моим клиентам, раз уж я приехал?
К тому времени в кабинете появился еще один оперативник, поднявшийся снизу.
– Как же вы так быстро приехали? – сказал он, выдав этим, что знает о моем визите в Центр международной торговли.
– Да вот так и приехал. За оперативность меня и уважают мои клиенты.
Самое главное для меня было то, что я смог сообщить своим клиентам: у них есть адвокат. Это являлось для них важным психологическим фактором. Теперь они будут знать, что они не одни и что есть на кого опереться.
Когда я вышел из здания и направился было к своей машине, меня догнали два оперативника.
– Послушайте, мы хотим вам кое-что сказать. Вы знаете, у нас есть сведения, что вы связаны с организованной преступностью.
– Да что вы говорите?! – удивился я.
– А разве это не так?
– Конечно, я связан, но лишь в силу своих служебных обязанностей. А откуда у вас такие сведения?
– Мы запросили РУОП, – ответил оперативник.
«Да, – подумал я про себя, – меня уже записали в штатные адвокаты курганской группировки!»
Это было совершенно безосновательное утверждение. Конечно, любые адвокаты обслуживают людей, которые относятся к какой-либо группировке. Но совершенно нелепо утверждать, что если люди из Кургана, то они обязательно относятся к курганским браткам. Недавно в одной из газет написали, что задержаны два преступника на улице Курганская в Москве. И тут же журналисты причислили этих людей к курганской группировке. Хотя, как потом выяснилось, задержанные никакого отношения к этой банде не имели.