— Вы так думаете? — удивленно спросил Грузенберг. — Не знаю, мне это не приходило в голову. Вообще-то да, далеко. Но ничего подозрительного в этом я не вижу.
— Я и не говорю, что это подозрительно. Я просто отмечаю этот факт, — сказал Натаниэль.
— Даже любящие родители снимают своим детям жилье подальше от себя, — сказал Грузенберг.
— В основном, по инициативе детей.
— Неважно. Расстояние лишь укрепляет родственные связи.
— Да, возможно.
— И потом: молодая красивая женщина, одинокая…
— Кузина беспокоится о крепости семейного очага?
— Почему бы и нет? Это еще не причина для того, чтобы подозревать ее в преступных намерениях.
— Кого? — Натаниэль усмехнулся. — В деле две женщины.
— Три, — поправил его адвокат.
— А кто третья? — Натаниэль удивился. — Вы мне не говорили.
— Жена Мееровича. Вернее, уже вдова.
— Да-да, — Розовски похлопал себя по карманам. — В вашей машине можно курить?
Адвокат молча выдвинул пепельницу.
— Спасибо, — Розовски закурил. — Так что вы говорили о вдове?
— Далия Меерович. Не уверен, что она уже знает о случившемся. Ее сейчас нет в Израиле. Она путешествует по Европе.
— Вот как? Это точно?
— Не знаю. Так сказали в полиции. Ей попробуют сообщить о смерти мужа. Если узнают, в какой именно из европейских стран она находится в данный момент.
— А если нет?
— Тогда сообщат по возвращении, через семь дней.
Розовски погасил сигарету в пепельнице и сказал с некоторым раздражением:
— Честное слово, Цвика, вы меня удивляете. Вы излагаете суть дела в очень странной последовательности. Почему бы вам вообще не сообщить мне хоть какие-то подробности из жизни убитого? Или вас интересует только ваша клиентка?
Грузенберг хмыкнул.
— Я мог бы ответить и так, — сказал он. — В конце концов, я представляю ее интересы…
— Действительно, — буркнул Розовски. — Интересы покойного в настоящее время представляет «Хевра кадиша».
— …но, на самом деле, я просто несколько растерян, — продолжал адвокат. — Согласитесь, это очень странное дело.
— Да, мягко говоря, странное, — согласился Натаниэль. — Но, возможно, и очень простое. Ладно, сведения о покойном я постараюсь собрать самостоятельно. Вернемся к тому, о чем я говорил.
— А о чем вы говорили?
— О родственниках вашей подопечной. Скажите, Цвика, как вы поступите, если окажется, что в деле каким-то образом, замешаны обе родственницы? Или, что еще оригинальнее, Головлева, действительно, окажется ни при чем, а вот ее двоюродная сестра… — Розовски немного помолчал, потом добавил: — Это я так, в порядке поддержания светской беседы.
— Я так и понял, — заметил адвокат. — Думаю, предположение достаточно фантастично.