— О, Том, правда, прелесть?
Чтобы вы не думали, будто новый приступ гнева из-за этой неуместной и непонятно чем вызванной ласки доказывает отвратительную черствость Тома, необходимо упомянуть, что он держал в руке стакан с настойкой и от толчка пролил половину на пол. Он был бы последней тряпкой, если бы не сказал в сердцах: «Ты что — ослепла?», тем более что его досада на Мэгги была, так сказать, поддержана всеобщим неодобрением ее поступка.
— И почему ты не можешь посидеть спокойно, Мэгги? — простонала ее мать.
— Маленьким девочкам нечего и приходить ко мне, если они так себя ведут, — подхватила миссис Пуллет.
— Очень уж вы неуклюжи, юная мисс, — прибавил дядюшка Пуллет.
Бедная Мэгги снова села на место; музыка была изгнана из ее души, и там опять водворились все семь маленьких демонов.
Миссис Талливер, не ожидая от детей ничего, кроме неприятностей, пока они в доме, воспользовалась первой возможностью предложить, чтобы теперь, когда они отдохнули с дороги, им разрешили пойти поиграть на свежем воздухе. Тетушка Пуллет дала на это свое согласие, с одним условием — гулять только по мощеным дорожкам в саду и, если они хотят смотреть, как кормят птицу, не подходить слишком близко, а стоять на скамеечке, с которой садятся на лошадь; требование это стали им предъявлять после того, как Том был пойман с поличным, когда он гонялся за павлином в иллюзорной надежде, что от страха тот вдруг потеряет перо.
Искусство модистки и материнские огорчения временно отвлекли мысли миссис Талливер от ссоры с миссис Глегг, но теперь, когда самое интересное — обсуждение шляпки — осталось позади и больше не мешали дети, вчерашние тревоги снова овладели ее душой.
— У меня прямо камень на сердце, — начала она разговор, — что сестрица Глегг ушла от нас вчера в такой обиде. Видит бог, у меня и в мыслях не было обижать родную сестру.
— А, — откликнулась миссис Пуллет, — никогда не знаешь, что выкинет Джейн. Я не сказала бы об этом никому чужому, разве что доктору Тэрнбуллу, но я считаю — Джейн живет ниже своих средств. Я не раз говорила об этом Пуллету, он знает.
— Ну да, вы сказали это в прошлый понедельник, когда мы приехали домой после того, как пили у них чай; сегодня как раз неделя будет, — подтвердил мистер Пуллет, принимаясь поглаживать свое колено и укрывать его носовым платком, что он обычно делал, когда разговор принимал интересный оборот.
— Верно, так и было, — сказала миссис Пуллет, — вы лучше меня помните, когда я что скажу. У него замечательная память, у Пуллета, — продолжала она с чувством, глядя на сестру. — Мне бы плохо пришлось, если бы его вдруг хватил удар: он всегда помнит, когда мне время принимать лекарство, а у меня сейчас три разных.