— Итак, Тейлор Дрисколл пришел в твою жизнь и сказал, что мать оказывает плохое влияние на тебя, поэтому ты должна держаться от нее подальше. Так все было?
— Да, — ответила Аманда тихо, по-прежнему думая о матери.
— Наверное, мать подговаривала тебя пойти на сцену, — предположил Хэнк. — Она надевала на тебя свое трико? Рассказывала истории о том времени, когда выступала? Ее рассказы были увлекательными?
— Она никогда не вспоминала то время при мне. И она, конечно, не подговаривала меня сбежать из дома.
— Тогда скажите мне, мисс Колден, — тихо спросил Хэнк. — Каким образом она оказывала на вас плохое влияние?
— Я не хочу больше говорить о моей матери, профессор Монтгомери, — резко сказала Аманда.
Хэнк внимательно смотрел на нее.
— И я тебя не виню. Она такая ужасная женщина. Обсудим что-нибудь приятное. Например, когда ты выйдешь замуж?
— Скоро, — ответила она, подбирая последние кусочки с тарелки.
— Еще торта? — предложил он. — Или на сегодня достаточно? — Его глаза сверкали.
Аманда знала, что ей следует отказаться от торта, но не смогла.
— Поговорим о чем-нибудь нейтральном, — предложил он. — О любви, ухаживаниях или твоей первой брачной ночи с Тейлором.
Аманда застыла в шоке.
— Лимонада? — невинным тоном спросил он, протягивая стакан. — Ты, конечно, так много учишься, что уже все знаешь о мужчинах и женщинах. Да, а занятия любовью Тейлор обычно включает в расписание, или у него это происходит спонтанно?
— Он не… — начала она гневно, но остановилась. — Тейлор — настоящий джентльмен.
— И будет вести себя как джентльмен и в вашу первую брачную ночь. А ты не задумывалась, что он настолько любит образованных женщин, что может разочароваться, обнаружив, что его невеста так мало осведомлена о… скажем там, физиологической стороне брака?
— Тейлор — мой учитель, и он научит меня всему, что мне следует знать.
— Значит, он останется твоим учителем и после замужества? Это не прекратится сразу после церемонии? Ты будешь жить по расписанию до конца дней своих?
Аманда резко поднялась и посмотрела на Хэнка сверху вниз.
— Вы невыносимы, профессор Монтгомери.
Хэнк продолжал сидеть, и его взгляд упирался в ноги Аманды — длинные, изящные ноги в черных чулках.
— Аманда, — прошептал он, и руки сами поднялись, чтобы обнять ее.
Но Аманда уже натягивала на себя еще не высохшее платье. Через минуту она была одета и укладывала волосы в тугой узел. Она отошла подальше от покрывала, где расположился Монтгомери вместе с едой.
— Я хочу поехать домой. Немедленно, — произнесла она так холодно, как только могла. Он сердито посмотрел на нее.