Майк вполуха слушал ее. Эти ее рассказы всегда действовали на него удручающе. Как-то он сказал ей, что если бы она находилась в толпе, состоящей из ста добропорядочных мужчин, среди которых затесался лишь один сукин сын, то она за считанные секунды наверняка положила бы на него глаз. Дафния тогда посмеялась и ответила, что если бы Майк оказался достаточным негодяем, он тут же оказался бы в ее квартире, а она взяла бы его на полное содержание.
Но мысли Майка сейчас были о Саманте. Возможно, за многие годы женщины, которые его любили, испортили его — слишком их было много и слишком легко они ему доставались. Но Саманта стала для него определенным вызовом. С тех пор как она приехала в Нью-Йорк, он делал все возможное, чтобы привлечь к себе ее внимание, вплоть до того, что подсовывал под ее дверь записочки с приглашениями. Он абсолютно «случайно» сталкивался с ней на кухне. Он даже намекал, что у него возникло желание учиться пользоваться компьютером, но она смотрела на него так, будто слышит слово «компьютер» впервые.
Он никак не мог ее разгадать. Существовала, с одной стороны, эдакая скромница, которая даже не желает находиться в доме наедине с мужчиной. Но одновременно существовала и горячая, как мексиканский перец, особа, которая его целовала с такой страстью, как никто никогда его не целовал. И кроме того, в последнее время появилась еще одна Саманта — нечто вроде неряшливого зомби, которая беззвучно передвигалась по кухне в отцовской пижаме и халате. Теперь редко можно было услышать ее шаги наверху. Когда он ее встречал, она всегда зевала, и вид у нее был такой, будто она только что встала с постели.
Майк внезапно поднял голову и спросил у Дафнии:
— Что ты сказала?
— Я сказала, что так сильно по нему скучала, что носила только его вещи. Его рубашки не сходились у меня на груди, но это не имело значения. Главное, я чувствовала его близость, когда носила его одежду. Если бы этот…
— Кто? — Майк поднялся со стула.
— Ну, этот мужчина в больнице, — удивленно пояснила Дафния. — Ты что, не слышал, что я рассказывала? Я хотела заснуть навеки. И решила именно так и сделать. Я приняла упаковку таблеток и проснулась лишь в больнице. Вот там-то этот человек и беседовал со мной и убедил, что я должна жить.
Майк какое-то время тупо смотрел на нее сверху вниз. До него начал доходить смысл сказанного Дафнией. Он вспомнил, как отец Саманты говорил как-то ему по телефону: «Саманта очень многое пережила, Майк. — Он говорил отрывисто, слабым голосом, в котором уже чувствовалось приближение смерти. — У нее была суровая жизнь, и я не знаю, что с ней будет, когда я умру. Я так и не узнал по-настоящему свою дочь, хотя мне бы очень этого хотелось. Я не знаю, что там у нее в голове, но, покидая этот мир, я бы хотел быть уверенным, что она будет в надежных руках. Присмотри за ней, Майк. Я ей сделал много плохого. Возмести ей то, что я не успел. Возьми на себя заботу о ней вместо меня. Мне больше некого попросить…»