Задворками, огородами она выбралась в поле и напрямик по нехоженому, рыхлому снегу, стараясь держаться подальше от всех дорог, пошла на восток. С Беловым у них заранее было условлено, что их пристанищем до прихода своих станет дом Сашиной тети, Натальи Ивановны, в Липовском. Та, конечно, не была предупреждена об этом. Но Саша была уверена, что тетя не откажет им в приюте.
С трудом пробираясь по глубокому снегу, под студеным ветром, скрытно, балками и перелесками, упорно шла Саша на восток в метельной белой полумгле.
Она шла и вслушивалась: не донесется ли сквозь посвист ветра гул артиллерии; может быть, наши уже совсем близко?
До Липовского добралась к ночи. Немцев там уже почти не осталось. Через село проходили последние из отступавших. В доме тети Саша стала ждать Белова: удастся ли ему дойти?
Опасения ее оказались напрасными. Белов пришел и принес с собой обе рации — ее и его. Развернув одну из них, они связались с командованием, доложили, где находятся, и получили указание ждать подхода своих.
На всякий случай, пока село еще не было освобождено, Белов оставался в немецкой форме.
С нетерпением с часу на час ждали они прихода наших. И все-таки получилось как-то неожиданно, когда в избу вдруг вошли несколько бойцов в полушубках, в запорошенных снегом шапках с родными пятиконечными звездочками.
— Товарищи! — с радостью бросилась к ним Саша. Но бойцы посмотрели на нее хмуро:
— Ты с немцем? Эй, фриц! Хенде хох!
— Не надо на меня ярость изливать, — улыбнулся Белов, — с удовольствием в плен своим сдамся.
— Какие мы тебе свои, фашист!
— Отведите нас к вашему командиру.
— Без тебя знаем, куда вести. Оружие есть? Сдавай!
Как ни пытались Белов и Саша объяснить, что они разведчики, бойцы не поверили им. А документы у Белова были только немецкие, на имя обер-лейтенанта Гедера.
Сашу и Белова доставили в штаб дивизии. Там их встретили сперва не очень приветливо, но потом, по просьбе Белова, пообещали сообщить о них в штаб фронта. Пока же оставили под охраной.
Каково же было удивление многих в штабе, когда спустя некоторое время они увидели задержанного «немца» в советской форме, со знаками различия капитана, а его спутницу — тоже в военном обмундировании, с треугольничками в петлицах воротника, означающими сержантское звание.
— Ой, хитра ты! — изумленно сказал Саше один из солдат, до этого охранявших ее. — Из немецкой в советскую обернулась.
— А чего мне оборачиваться? — ответила Саша. — Какой была, такая и есть.
Вместе с Беловым Саша прибыла в штаб фронта. И там они расстались: его уже посылали с каким-то новым заданием. Что это было за задание, куда Андрей должен отправиться, какие новые опасности ждут его? Она знала, что он ничего ей не скажет. Уже привыкла не расспрашивать его ни о чем, что непосредственно не касалось их совместной работы. Но своей тревоги, когда они расставались, все-таки сдержать не могла. Очень уж многое теперь связывало их — все те полные беспрестанного риска месяцы, которые они прожили в щигровской комендатуре.