– Ты что, Дездемона? – шепотом спросил Виктор, усаживаясь. – Ты что себе позволяешь?
– А то я себе позволяю, Витенька, что от позора тебя спасаю. Говори как на духу – вы целовались?
Виктор Филимонович встал, опершись о стол.
– Сговорились вы все, что ли, меня с ума свести? Пошла вон! И не попадайся на глаза, пока не сам не позову!
– Понятно, не целовались, бог спас. Витенька, послушай меня, дуру, всего минуточку. Иначе сам себя потом от позора невзлюбишь. Твоя дива – мужик.
От неожиданности Виктор Филимонович плюхнулся задом на стул и застыл.
– Что ты такое говоришь? Ты ее первый раз видишь!
– Да уж знаю, что говорю. Мне и раза достаточно. Уж я отличу, когда меня мужик взглядом обшаривает, а когда баба. Точно тебе говорю, она – мужик. А что телом измененный, так у них, у моделей, сейчас это дело плевое. Чего хочешь нарастят или отрежут.
– Обшаривает?.. Тебя?.. – прошептал Филимон.
– А то! И не без симпатии! Так что, Витенька, ты выпей вот, я тебе налью, отдышись и придумай, как тебе ее тактично из дома выставить. Выпей, сейчас это нужно. А то наломаешь дров, чего доброго. А лучше по-хорошему сделать. Вроде как ты давно догадался и не удивлен совсем. Может, она и по делу какому приехала.
– Валидолу… мне, – попросил Виктор, отодвинув рюмку.
В кухню осторожно заглянула Зойка. Отец сидел за столом. Дездемона стояла рядом, прижав его голову к груди, и молча гладила седые волосы. Зойка вошла и села напротив отца.
– Пап… Мене тебе сказать надо, пока ты…
– Не надо, доча, – прошептал Виктор Филимонович. – Потом.
– Зойка, ты уж выручи, – попросила Дездемона, подмигивая. – Сходи в гостиную. Там к нам гость приехал. Трансвестит, или еще кто. Мужик, а рядится бабой.
Зойка вскочила и с облегчением бросилась к Дездемоне, обхватив ее за талию.
– Виктору Филимоновичу трудно сейчас разговаривать с Медеей этой, – объясняла Дездемона, – Иринка там с ней. Иди, проконтролируй. А отец попозже придет.
Медея сидела на диване и смотрела на сестер. Старшая была как наливное яблочко. Средняя – как утомленный солнцем ночной цветок. Они смущались от ее взглядов, не упуская, впрочем, малейшей возможности лишний раз обшарить ее глазами.
– А вы с отцом ладите? – спросила Медея.
Девочки ее неправильно поняли и взахлеб стали расписывать, какой отличный человек Виктор Филимонович Лушко и как он будет заботиться о своей третьей жене, когда… наконец… женится….
Азарт понемногу иссяк. Медея увидела бубен на шкафу. Взяла его и тряхнула.
– Потанцуйте, – шепотом попросила Иринка. – Вы ведь умеете?