– Ну вот, – сказал Фред. – Рандеву будет в кино.
Монжо расплатился, беззаботно пересек тротуар, зажав в зубах пустую трубку. Он стал изучать афиши. Марей пристроился между двумя машинами и не запер дверцы на ключ, чтобы в случае необходимости выиграть время. Укрывшись в тени дерева, у самого тротуара, двое мужчин следили за Монжо. Тот отогнул рукав, посмотрел на часы, заколебался, казалось, но все-таки вошел в кинотеатр.
– Беги! – сказал Марей. – Он тебя не знает. Возьми места там же, где он.
Он медленно пошел вперед, делая вид, будто разглядывает афиши. Вернулся Фред с двумя билетами.
– Партер!
Наступил антракт. Билетерша провела Монжо на место, они узнали его коренастую фигуру на светлом экране. В зале почти никого не было. Монжо выбрал место довольно близко к экрану. В этом ряду он сидел один. Ни впереди, ни позади него – никого.
– Тот еще не пришел, – прошептал Марей. Они сели у прохода.
– Желаю вам повеселиться, – сказала им молоденькая билетерша с ослепительными зубами.
– Он сел там, чтобы никто не подслушал их разговора, – объявил Фред. – Зато нам отсюда легче будет заметить другого, посмотрим, хоть как он выглядит.
Кончилась реклама и начался фильм. Марей почти не видел, что происходило на экране. Он наблюдал за проходом, разглядывал в полумраке редких зрителей, входивших в зал и следовавших за светлым пятном фонарика, которым билетерша освещала ковер. Никто из них так и не сел рядом с Монжо. Медленно тянулись минуты.
– Боюсь, что мы обмишурились! – прошептал Фред. – Чего он ждет, мерзавец!
Сомнение закралось им в душу. Ведь мог же Монжо просто пойти в кино, точно так же как завтра, например, мог поехать в Лонгшан или Трамблэ. Они зря теряли время.
– Пошли, – сказал Марей. – Подождем его на улице.
Фильм подходил к концу. На финальном поцелуе музыка зазвучала громче. Удрученные, они один за другим пошли к выходу.
– Как бы там ни было, – проворчал Марей, – но ведь звонил же он по телефону. Гранжу это не привиделось!
Ночь была такой ясной, что, несмотря на яркое уличное освещение, можно было увидеть звезды: казалось, они совсем близко. Вышел Монжо, поднял голову и, словно довольный зверь, радостно втянул в себя воздух. Потом со вкусом набил трубку и медленно побрел по Елисейским полям.
– Что будем делать, патрон?
– То же самое.
И началась слежка точь-в-точь такая же, как до кино, и точь-в-точь такая же, как та, что совсем недавно привела Монжо к убийце. Только дорога на этот раз была другой. Обогнув площадь Звезды, Монжо пошел по авеню Гранд-Арме. Время от времени Марей оборачивался. Фред сохранял дистанцию, и комиссар подумал, что если прогулка затянется, то вода в радиаторе закипит. Монжо бодро шагал вперед. Из трубки у него по временам вылетали искры. У заставы Майо он свернул, пошел вдоль решетки Булонского леса. Марея вдруг осенило: вилла Сорбье! Он шел на виллу Сорбье. Да нет! Это же глупо. А между тем… Марей заторопился. Дойдя до бульвара Морис-Баррес, Монжо пересек его наискосок и зашагал по тротуару мимо маленьких садиков. Тогда Марей замахал изо всех сил руками, Фред переключил скорость и продолжал еще скользить с выключенным мотором. Он неслышно остановился возле комиссара.