Простить этого нельзя. Сколько ни пришлось бы ждать, Вулси должен поплатиться не только за казнь Бэкингема, но и за то, что вынудил Норфолка вынести смертный приговор своему другу и родственнику.
Однако герцог Норфолк был не только мстителен, но и честолюбив. Он понимал, что когда Вулси лишится королевской милости, лишь один человек окажется достаточно умным, чтобы занять его место. С этим человеком имело смысл жить в дружбе. И кривить душой для этого не требовалось. Если кто, помимо Бесс Холленд, и мог смягчить сердце этого сурового человека, то лишь Томас Мор. «Он мне нравится, – думал Норфолк, удивляясь собственным чувствам. – Он мне поистине нравится сам по себе, а не просто потому, что вполне может стать великим».
Таким образом, Норфолк искренне тянулся к Мору. Это было странное чувство – столь же странное, как любовь этого гордого человека к обыкновенной прачке.
Поэтому герцог присутствовал на двойной свадьбе дочерей простого рыцаря[11] и сыновей двух простых рыцарей.
К нему приближался Томас. Глядя на этого человека, никто не подумал бы, что это блестящий ученый с мировой славой, близкий к тому, чтобы стать одним из значительнейших людей Англии. Одет он был проще всех присутствующих и, судя по всему, придавал одежде мало значения. При ходьбе приподнимал одно плечо выше другого – нелепая привычка, подумал Норфолк, делает его похожим на урода.
Томас подошел, и Норфолк ощутил странную смесь приязни и раздражения.
– Сэр Томас, я никогда не видел вас таким веселым.
– Я счастлив, милорд. Сегодня две мои дочери выходят замуж, и я не теряю их, а приобретаю двух сыновей. Они, эти новые сыновья, станут жить со мной, когда не будут находиться при дворе. Теперь все мои дочери замужем, и я не лишился ни одной. Разве, милорд, это не причина для радости?
– Многое зависит от того, сможете ли вы жить в ладу с такой большой семьей.
Глаза Норфолка сузились; он вспомнил свою бурную семейную жизнь с ссорами и взаимными упреками.
– Мы живем в ладу. Как-нибудь, когда ваша барка будет плыть в сторону Челси, вы должны заглянуть к нам, милорд.
– Непременно… Непременно. Я слышал о вашем семействе. Есть выражение: «Vis nunquam tristisesse? Recte viva!» Вы так и достигаете счастья, мастер Мор?
– Мы стремимся жить, как должно. Может, потому у нас счастливая семья.
В глазах у Норфолка появилась задумчивость. Он резко переменил тему разговора.
– При дворе кое-что назревает.
– Милорд?
– Король сделал своего ублюдка Фицроя герцогом Ричмондским и Сомерсетским.
– Он любит мальчика.
– Но такие благородные титулы… ублюдку! Может, Его Величество отчаялся иметь законного сына?