Придворные зашептались, но было ясно, что объяснения Кристофера приняты во внимание. Потом джентльмены побрели к дворцу, шаркая по пыльной дорожке своими смешными широкими туфлями.
А Кристофер подхватил Дини под локоток и отвел к скамейке у стены, увитой диким виноградом. Дини тут же вспомнилась каменная скамья, отполированная временем и дождями, сидя на которой, она слушала излияния актера Шекспировского театра, приглашенного Натаном для съемок в клипе. Эта же скамеечка выглядела совсем новой, с еще свежими царапинами от инструмента каменотеса.
Как только Дини оказалась рядом со скамейкой, колени подогнулись и она не села, а прямо-таки рухнула. Впрочем, сильная рука Кристофера поддержала ее. Потом мужчина уселся рядом так близко, что его мускулистое бедро коснулось дрожащего колена Дини. Утвердившись на скамейке, он попытался заглянуть в огромные карие глаза девушки. Он видел ее тонкий профиль, несколько побледневшее от усталости и пережитого лицо, алые губы над сахарными зубками и думал, что она слишком хрупкая и нежная для того грубого мира, в котором жил он сам. Она напоминала ему скорее бесплотного ангела, нежели грешную земную женщину.
– Дьявол, но как все это случилось? – прошипела Дини, мгновенно вернув Кристофера с небес на землю. Тем не менее легкая улыбка, мимолетно тронувшая его губы, свидетельствовала о том, что Кристофер немного развлекся, заметив столь бурные проявления эмоций со стороны Дини. – Вам очень смешно, не так ли? – В глазах Дини сверкнул неподдельный гнев. От былой беспомощности не осталось и следа. – Дело в том, что у меня чрезвычайно важная работа, так сказать, шоу, мистер Кит. Кстати, Кит – очень странное имя, пожалуй, еще более странное, чем «парнишка по имени Сью» – так называется песня Джонни Кэша. Впрочем, я ни в коем случае не хотела обидеть вас. Поверьте. – Тут в ее голосе снова послышались нотки растерянности, она проглотила комок в горле, мешавший ей говорить. – Нет, скажите, – чуть не выкрикнула она. – Как?..
Кристофер указательным пальцем поддел ее подбородок и повернул к себе разгневанное личико. В этот момент ему удалось заметить крохотные веснушки, украшавшие носик Дини.
– Знать не знаю, – произнес он и, увидев негодование в ее глазах, повторил: – Не знаю.
Некоторое время Дини молчала, потом ее плечи поникли и руки безвольно упали на колени.
– Боже! – простонала она. Вызов улетучился из ее голоса. Всем своим видом она выражала усталость и покорность.
Кристофер Невилл опять смерил взглядом хрупкую фигурку. Потом положил свою сильную ладонь на ее маленький холодный кулачок.