– Вам не обязательно притворяться передо мной. Если у мужчины будет ложе, женщина и достаточно темноты, его тело и без этого сделает все, что предопределено природой. Женщине незачем изображать, будто она получает от этого удовольствие.
Аннелиза непроизвольно вздрогнула. Поразительно. Его нисколько не волновало то, что до брака у нее имелся сексуальный опыт. Он не ждал от нее наигранной страстности. По логике вещей, после всего этого она должна была только вздохнуть с облегчением. Она же, напротив, чувствовала себя так, словно на нее навалилась огромная тяжесть, сдавливая ее духовное начало, раскрепощенное Майклом.
Наконец Питер прилег около и дважды поцеловал ее. Проводя губами по лицу, он на секунду коснулся губ – они были сухими и твердыми. Тогда он схватил ее за груди, поочередно тиская их то с одной, то с другой стороны через складки ночной рубашки – ни дать ни взять фермер, щупающий вымя новой телки. Поводив ладонью поверх тяжелой шерсти, прикрывавшей ее живот, он спустился ниже…
Все это проделывал с ней и Майкл, но тогда она вела себя отнюдь не как безразличный наблюдатель. Прикосновения Майкла вызывали в ней необузданное желание, превращали ее в дрожащее, жаждущее, стонущее существо.
Она откинулась головой на подушку, в то время как ее мозг, притупленный мускатным чаем, продолжал повторять снова и снова: «Он не Майкл».
Последним, что услышала Аннелиза, был тяжелый вздох Питера. В тот же момент она почувствовала, что теряет сознание.
Когда сознание стало возвращаться, ей отчаянно захотелось зарыдать с расстройства. Однако, с трудом заставив себя открыть глаза, она с удивлением заметила, что Питер даже не обращает на нее никакого внимания. Глядя на свой пах, он с трясущейся от бешенства головой бормотал:
– Не понимаю, в чем дело, – ведь я так долго ничего не позволял себе! Я должен настроиться.
Видимо, он что-то пытался объяснить ей, однако понять его было трудно. То ли голос мужа действительно звучал невнятно, то ли она стала хуже слышать из-за опьянения, но ей все никак не удавалось ухватить суть.
– В моем возрасте это не так просто, – продолжал оправдываться Питер. – Раз на раз не приходится, особенно если не возбудить меня должным образом. Я хочу, чтобы к моему возвращению ты была готова принять меня немедленно.
Сознание вновь на миг покинуло ее, а когда медленно вернулось, ее отчаяние было настолько велико, что она испустила слабый стон. Питер, нависая над ней, тряс ее за плечи, приводя в чувство. Аннелиза не знала, как долго это продолжалось. Неужели она ничего не ощущала, пока он трудился над ней?