– Я знаю, в чем дело, – прервал молчание Питер. – Это моя ошибка. С самого начала я держал тебя в отдалении, а мое сердце оставалось преданным Хильде. Но я изменюсь, Аннелиза, клянусь тебе. Скажи, что я должен для этого сделать?
– Освободить его.
Ей показалось, что в этот миг перед ней возник совершенно другой человек. Недвусмысленная страсть сменилась в глазах Питера неукротимым бешенством. Отвергнув предложение мужа, она подвергла его унижению. Бередить дальше нанесенную ему рану значило бы накликать на себя еще более жестокое возмездие. И все же Аннелиза не могла остановиться.
– Отпустите его – и для вас ни в чем не будет отказа. Я отдам вам все.
– Даже душу?
– Моя душа принадлежит мне одной.
– Неужели? Я видел, как тебя ласкал этот мерзавец. Где же тогда была твоя душа? Разве в тот миг не он владел ею?
Слезы обожгли ей глаза. Она знала, что Питер говорил правду.
– Отпустите его, пожалуйста…
– Я предпочитаю видеть его мертвым.
Охваченная ужасом, Аннелиза сорвалась с места, собираясь бежать в свою комнату, служившую ей хоть каким-то убежищем, но Питер схватил ее за руку.
– Разве я не дал тебе все, о чем только может мечтать женщина? Почему же ты не хочешь полюбить меня?
Он задал этот вопрос с таким недоумением, будто искренне верил, что любовь рождается так же просто, как куры несут яйца, после того как набьют зоб хозяйским зерном.
– Вы с самого начала презирали меня, постоянно давали мне понять, что я не в вашем вкусе. Как же после этого вы могли рассчитывать на мою любовь?
– А это? – Питер взмахнул руками, словно пытаясь обнять все вокруг себя. – Разве этого мало, чтобы доказать тебе мою искренность?
– Мне хотелось уважения, – чуть слышно сказала Аннелиза, понимая всю бесполезность своих усилий достучаться до него. – Я так мечтала, что, выйдя замуж, смогу жить с гордо поднятой головой!
Вопреки ее ожиданиям эти слова, скорее предназначавшиеся ей самой, были услышаны Питером, и он с легкой ухмылкой отошел назад. Аннелиза не сомневалась, что ее муж собирался каким-то образом обратить ее признание против нее самой.
– Хорошо, – сказал он. – Я дам вам шанс. Вам обоим. При условии, что…
– Что бы это ни было, я согласна, – опрометчиво пообещала она.
Хотендорф скривил губы в недоброй улыбке, и Аннелиза почувствовала, как в ее сердце подобно ползущей змее закрадывается ужас.
– Я требую, чтобы ты безоговорочно выполнила мою волю. Дай мне клятву чести. Обещай, что опознаешь его в присутствии власти.
– Нет, – прошептала она.
– Твой ненаглядный пират, когда выгораживал тебя, подбросил мне отличную идею. Можешь считать, что оправдание для тебя готово. Мы скажем губернатору, что с первого раза ты не узнала мошенника, а когда во время бала поняла, кто он, то от растерянности не знала, что делать. Дождавшись, пока мы вернемся домой, ты стала советоваться со мной, и я, разумеется, порекомендовал тебе немедленно признаться во всем и выдать контрабандиста.