— Не наступай на эту ступеньку, она… О, извини, тебе больно? Дому не помешал бы некоторый ремонт.
Потирая голову там, куда пришелся удар провисшей доски навеса, Джейсон криво улыбнулся брату:
— Вот именно.
Но Дэвид, уже громко стучавший в дверь, казалось, не услышал Джейсона. Не прошло и нескольких секунд, как ее открыла молодая женщина… И Джейсон разинул рот от изумления — она была совсем не такой, какую он ожидал увидеть.
Эйми отнюдь не была сиреной, завлекающей мужчин; она не вдохновляла на написание сонетов в честь ее красоты. Непохоже также, что ее должны интересовать мужчины, падавшие к ее ногам, сгорая от вожделения. У нее были длинные, зачесанные назад темные волосы, выглядевшие так, словно их пора помыть. Никакой косметики на лице цвета слоновой кости с несколькими светлыми пятнышками на подбородке. Большие темные глаза, казалось, были в пол-лица, а что касается фигуры, то Эйми была невысокой и хрупкой на вид, и, судя по тому, как под тканью платья проступали кости, ей следовало бы получше питаться. Единственной заслуживающей внимания деталью были ее громадные груди, на которых красовались два больших влажных круга.
— Проклятье! — воскликнула она, оглядев себя, и тут же стремительно убежала в дом со словами:
— Проходите, Дэвид, чувствуйте себя как дома. Слава Богу, Макс только что уснул. Я предложила бы вам джину, но у меня его нет, поэтому вы вполне могли бы обойтись пятидесятилетним коньяком, которого у меня тоже нету.
— Спасибо, — в тон ей отозвался Дэвид. — В таком случае я буду шампанское.
— Рассчитывайте и на меня — полное ведро! — донесся из темного дверного проема ответ.
Дэвид посмотрел на Джейсона, словно желая сказать: разве она не остроумнейший из всех встречавшихся тебе людей?
Но Джейсон оглядывал комнату. Прошло много времени с тех пор, как он оставил то, что Дэвид называл его «домом в облаках». «Ты так много времени проводишь — по существу живешь — в частных реактивных самолетах, частных отелях и всяких других частных местах, что забыл, как выглядит остальной мир», — постоянно укорял его брат. И вот теперь Джейсон с недовольным видом рассматривал комнату. И первое, что пришло ему в голову, можно определить одним словом — «убожество». Все здесь не подходило одно к другому, вообще было какими-то разношерстным. Какой-то старый уродливый диван, обитый потертой коричневой тканью, ужасное старое кресло, обтянутое ветхой набивной тканью с рисунком в виде подсолнухов и банановых листьев. Роль кофейного столика исполнял громадный деревянный барабан, видимо, служивший в свое время для намотки какого-нибудь шланга, раскрашенный в виде орнамента из цветов фуксии.