– Ты уверен в этих людях? – Мигель кивнул в сторону угла дома, имея в виду скрывшихся из виду охранников.
– Как в себе самом. Они из нашей деревни. Это важно. А нравится им Ортега или нет – все равно. Я сказал им – мне кое-что надо спрятать до лучших времен. Они знают меня, знают моего отца. Этого им достаточно. Не в обычае этой страны задавать лишние вопросы.
– А твой водитель?
Хорхе, прищурившись, бросил взгляд на индейца.
– Он ленка. Такое племя. На Карибском побережье. Их мало. Всех сторонятся. К тому же он глухонемой. Не умеет ни читать, ни писать. Я специально такого подобрал. Он мне обязан, как это у вас говорят, по гроб жизни…
– Хорошо. С этим все ясно. Давай займемся делом. Нам еще назад ехать.
Мендоса махнул индейцу, тот выскочил из машины и распахнул заднюю дверь.
Хорхе и Мигель вытащили из джипа продолговатый оцинкованный ящик темно-зеленого цвета, с красным крестом в белом круге по центру крышки. На боковой грани ящика, тоже посередине, был нарисован желто-зеленый ромб. В верхней половине ромба красовался черный череп над скрещенными костями, в нижней – какая-то абракадабра из букв и цифр. Хорхе и Мигель осторожно внесли ящик в здание с башенкой. Вскоре Хорхе вышел из дома и направился к машине. Обернувшись у дверцы джипа и не увидев русского, он нахмурился. Однако через несколько минут и Мигель показался в дверях дома. Увидев его, Мендоса облегченно улыбнулся и подозвал к себе старшего охраны.
* * *
Спустя всего несколько минут «Ниссан» выехал за ворота. В этих краях границ в общепринятом понимании – то есть со шлагбаумами, таможнями и контрольно-следовой полосой, – не существует. Поэтому через пару часов джип без приключений пересек реку с забавным для русского уха названием Рио-Коко. На гондурасской стороне никакой заставы у моста не было и в помине, так же как и на другом берегу, хотя считалось, что именно по реке проходит граница. Во всяком случае, это утверждал щит с трафаретной надписью по-испански: «Добро пожаловать в Никарагуа». На обратной стороне красовалась такая же надпись, только вместо «Никарагуа» она заканчивалась словом «Гондурас». Когда мост скрылся из виду, они сделали короткую остановку. Через несколько километров шоссе выходило к блок-посту сандинистов, и камуфляж без знаков различия мог вызвать ненужные вопросы – светиться им было ни к чему. Мендоса переоделся в форму капитана Революционных вооруженных сил Никарагуа. Мигель же облачился в советское хабэ, как и положено военному советнику в полевых условиях.
Индеец равнодушно смотрел на странные действия своих пассажиров. Сам он переодеваться не стал. Ему это было ни к чему.