Поблагодарив его, Инна Борисовна в правом углу листа размашистым почерком написала:
«МИНИСТРУ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ АЗЕРБАЙДЖАНА ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ Ф. ЗЕЙНАЛОВУ»
Затем, отступив, старательно вывела:
«ЧИСТОСЕРДЕЧНОЕ ПРИЗНАНИЕ»
— Прекрасно, Инна Борисовна! Умница! — с придыханием, обдав её затхлой вонью недавно съеденного лука, похвалил полковник.
— Эльхан мялим, у меня к вам убедительная просьба. Прошу минут десять не отвлекать меня. Я не могу, когда кто-то стоит за спиной. Не в состоянии сосредоточиться.
Худиев хотел было возразить, но Инна Борисовна опередила его:
— Вам не обязательно отлучаться. Пока я буду писать, можете посидеть здесь, на диване.
— Не против. Пишите хоть целый час. Никто вам мешать не станет… Вы правы. Вам нужно собраться с мыслями, — и Худиев сел на диван.
Инна Борисовна писала быстро. Изредка, вероятно что-то вспоминая, задумывалась, а затем снова, с прежней рьяностью принималась за дело.
«Хороша баба… Лакомая стерва… Ух, какие груди и задница… Помять бы её пару ночек…», — искоса наблюдая за Караевой, смаковал полковник.
Он уже поздравлял себя с победой. И живо представил себе, как будет докладывать о ней. Обязательно расскажет, как искусно и ловко ему удалось провести эту хитрую бестию… Он на все сто был уверен, что Караева напишет всё, что ему нужно. А если что его не устроит — заставит добавить.
«Добавит. Никуда не денется… Ишь как строчит… Аж сиськи трясутся… Она всё знает о своём муженьке… Спешит отбелиться… Не поможет… Ты к нам надолго, птичка аппетитная…», — со злорадным сладострастием думал он.
Между тем Инна Борисовна вернулась к первой странице. Видимо, чтобы проверить, не упустила ли что.
— Неужели всё? — на всякий случай спросил он.
— Ещё чуть-чуть, — не отрываясь от листа, ответила она.
На самом деле Инна Борисовна лукавила. Она уже всё написала. Оставалось только поставить росчерк и указать дату.
…За дверью, в передней, слышались глухие голоса и топот снующих по кухне людей.
— Понятые здесь? — строго спросил кто-то.
— Вот они, — показали ему.
— Никуда не отлучайтесь! Стойте здесь! — приказал тот же строгий голос.
— А я могу идти? — спросила его женщина.
— Ты кто такая?! — подозрительно спросил он.
— Я из ЖЭКа. Помогала вам войти сюда…
— Выйди на лестничную площадку. Здесь не мешай. И никуда не уходи! — отрубил он.
Инна Борисовна ничего этого не слышала. Ей было ровным счётом наплевать, что происходит там, за дверью, и кто кому что говорит.
Она целиком окунулась в своё «признание». Но Худиев не упускал ничего. Тихо поднявшись, он бесшумно, чтобы не отвлекать Караеву, подошёл к двери и, приоткрыв её, коротко распорядился: