Ночью не видно серовато-зеленых чахлых кустов, и кажется, что ровная и гладкая, таинственно-пустынная равнина только и дожидается смелого человека, который, не оглядываясь назад, зашагает к черному лесу.
Огонек вдруг мигнул на том же самом месте, что и вчера!
Мигнул, исчез… затем появился снова, слабый и мерцающий, но появился! И больше не исчезал!
Подождав для верности минут пять, инженер накинул куртку и вышел из дому.
Зачем он пошел туда? Кого он хотел увидеть, кого встретить?
Идти по полю было неудобно, то и дело ноги проваливались в разрыхленную землю, ботинки цеплялись за ботву. Чтобы не потерять направление, он несколько раз оборачивался назад: новый микрорайон надежной глыбой стоял на месте, сверкая редкими огнями окон.
— Эй, кто идет? — вдруг услышал он впереди испуганный голос. Странное дело, но голос, кажется, принадлежал ребенку.
— Это я, — как можно более ровно отозвался Куликов.
И в следующий момент с каким-то разочарованным удивлением понял, что дошёл.
Ещё шаг — и небо впереди тускло засветилось жёлто-малиновым светом, сразу стало как-то ниже, словно съёжилось вокруг Куликова.
Это был самый обыкновенный костер. Костер в неглубокой лощинке, ничейной и не засаженной картошкой — наверное, почти до середины лета в ней стояла вода, — и кто же сажает картошку «чтоб пропала», в воду?!
— Подходите ближе, дяденька, садитесь, — произнес тот же дрожащий голосок.
Куликов тут только разглядел троих мальчишек. Они сидели спиной к нему и теперь разом повернулись, вглядываясь в темноту. Один совсем малыш, наверное, и в школу-то не ходит. Двое других постарше.
— Спасибо, — сказал Куликов, вышел к костру и начал приглядываться, куда бы удобнее присесть.
— Картошки хотите? Печёной? — спросил самый маленький из мальчишек. Он даже улыбнулся вдруг, и голосок его больше не дрожал. — Только у нас её мало…
— Ящики? — кивнул Куликов на костёр. — От овощного натаскали?
— Так поломанные же, негодные! — беспечно махнул рукой малыш.
Двое других пристально наблюдали за Куликовым, но, чувствовалось, без опаски.
— Картошку-то здесь же накопали? — неопределенно помотал головой инженер.
Он хотел спросить это совсем безразличным голосом — ему-то какое дело, где они взяли картошку. Но получилось — словно они попались, а он их допрашивает.
— Тут же не наше поле! — без охоты, но и без страха и стыда подал голос, наконец, один из старших. — Из дому принесли.
— Ясно, — Куликов подбросил в костёр сломанную дощечку от тарного ящика. — А чего вы теперь не в постели? Поздно ведь.
— Каникулы у нас! — весело сверкнул глазёнками малыш.