– Ладно, ладно, – сказал Роберто, выбираясь из автомобиля.
Тревитт ждал. Он сгорбился за рулем своей машины, дешевые очки сползли с переносицы. Он чувствовал себя по-дурацки, как ряженый на маскараде. Примириться со всем этим было нелегко. Но он ведь примирился с Биллом Спейтом в сточной канаве – это была реальность. Интересно, все остальные когда-нибудь тоже сталкивались с подобным, испытывали такое чувство, будто разыгрывают нелепые роли в окружении неправдоподобных персонажей? Он сомневался в этом: они были специально обучены и, должно быть, мыслили в терминах, которым их обучили, просчитывали целесообразности, пути к отступлению. Они были бы так озабочены, так заняты, что у них просто не было бы времени на взгляд в перспективу. А Тревитт только в перспективу и глядел. Его никогда не учили подпольной работе, он ведь аналитик, историк. Никто никогда и не думал о том, чтобы бросить его на операцию. И вот тебе пожалуйста.
Мигель вернулся первым.
Тревитт подскочил от неожиданности, когда мальчишка плюхнулся в машину. Черт, он подкрался совершенно бесшумно.
– Мне не удалось подобраться слишком близко. Там почти никакого укрытия. Не хотел все испортить.
– Наверное, это было разумно.
– Зато я порылся в мусоре. Вот.
Его трофей представлял собой заскорузлую полоску марли, розовато-бурую и жесткую.
– Да, это кровь, – сказал Тревитт, и к горлу его внезапно подступила тошнота при виде этой находки. – И как много.
– Si, – согласился мальчишка.
– Теперь осталось только дождаться Роберто.
Но Роберто все не появлялся и не появлялся. Прошло, казалось, уже много времени. Они сидели в машине в переулке. Может, юнец решил подождать с la venganza до лучших времен и смылся? Или, может…
Но Тревитт понимал, что хорошие оперативники не сидят сложа руки и не гадают: может – не может. Никакого толку, одно расстройство. И все же мысли у него в голове крутились, как ошпаренные. Может, он столкнулся с какой-нибудь бандой. Может, он…
Но парнишка неожиданно появился.
– Где ты пропадал?
– В «Абарротес гардения».
– Тебя не было целый час!
– У меня возникли затруднения.
– Затруднения какого рода? – пожелал узнать Тревитт.
– Подозрительное старичье. Они глаз с меня не спускали. Кто я такой да чего мне надо. Ну я и сказал им, что я с юга и собираюсь сегодня ночью отправиться на el otro lado.[36] За границу.
– Они поверили?
– Может, да, может, нет. Но я не подумал, что мне нужно валить. Ну и решил выпить пепси-колы.
– Значит, ты пил…
– Но потом появились еще двое.
– Американцы?
– Нет, латиносы. Серьезные ребята, гангстеры.