– Как ни забавно, никакую. Нашли его, полумертвого от жажды и на грани помешательства, в горах, через неделю после перестрелки. Говорит, что ничего не помнит. Гектор! Como esta la memoria?[21]
– Esta nada.
Nada. Ничего.
Угрюмый парнишка взглянул на них с полным отсутствием интереса, потом повернулся и элегантно харкнул в жестянку из-под кофе, после чего уткнулся лицом в стену.
– Ох уж эти мексиканские ребятишки. Гвозди бы из них делать, – хмыкнул Телл. – Но если в нашем деле не случится какого-нибудь прорыва, ему светит обвинение в соучастии в убийстве первой степени по кодексу штата и нарушении гражданских прав двух моих ребят по федеральному кодексу.
– Господи, – ахнул Тревитт, – он ведь совсем ребенок! – И по яростному взгляду Спейта понял, что сделал ошибку.
– Они там, по ту сторону забора, взрослеют быстро.
– Мексиканские власти какую-нибудь помощь оказывают? – поинтересовался Спейт.
– Как обычно. Цветы вдовам и извинения. Ну, высадят двери в паре-тройке борделей в Ногалесе.
– Есть какие-нибудь соображения, кто мог их переправить?
– Мистер Спейт, в мексиканском Ногалесе найдется десятка два с лишним контор, которые переправляют товар – будь то нелегалы или наркотики – в Лос-Эстадос. И еще сотни одиночек, любителей, совместителей и вовсе случайных людей. Спросите у Гектора.
Но юный мексиканец даже не взглянул на них.
– В былые времена он бы у нас заговорил, как миленький, – сказал Телл. – Но нынче все изменилось.
Однако Тревитт, разглядывавший парнишку в кедах, синих джинсах и грязной футболке, этого мнения не разделял. Такого хоть месяц лупи, все равно ничего не выжмешь; крепкий орешек, гвозди можно делать, как выразился старый пограничник. Тревитт содрогнулся от ощущения тяжести на душе. Он пытался представить, что сделало этого парнишку таким отрешенным, пытался вообразить себе его детство в каких-нибудь мексиканских трущобах. Но его воображение не шло дальше избитых образов дебелых смуглых матрон, тортилий и людей, поголовно облаченных в белые одеяния мексиканских крестьян. И все же этот мальчишка его тронул.
– Ладно, мистер Телл, – сказал Спейт, – спасибо, что уделили нам время.
Наверное, ему хотелось поскорее вернуться в бар в мотеле, к своему рому с колой. Тревитт никогда еще не видел, чтобы человек пил столько рома с колой.
– Рано или поздно Гектор надумает побеседовать с нами, – пообещал начальник. – Я вам звякну.
– Как думаете, можно нам взглянуть на вашу картотеку контрабандистов и проводников? – попросил Спейт.
– Не вижу причин для отказа, – пожал плечами Телл.