Фрэнсис Пратт, стоя на коленях, пропалывала свою клумбу. Пот заливал ее лицо, и она утирала его рукавом рубашки, закатанным до локтя. Ей нравился запах почвы и опрыскивателя, которым она щедро одаряла свои любимые розовые кусты. В этот год ее розы цвели так пышно, как никогда.
Немного утомившись, Фрэнсис откинулась назад и помассировала ноющую поясницу. Осторожно, чтобы не испачкать лицо, она отвела упавшие на потный лоб пряди волос. Собаки могли наблюдать за ее работой с двух сторон, возлежа на травке в полусонном состоянии.
Фрэнсис услышала, что в доме звонит телефон. Собаки вскинули уши, но не собирались двигаться с места, пока их хозяйка не предпримет каких-либо действий. Они расслабились на солнышке и не очень-то желали бежать куда-то за ней.
Фрэнсис считала звонки. После четвертого должен был включиться автоответчик. Если звонивший повторно наберет номер, значит, это что-то важное.
Ей не хотелось ни с кем сейчас говорить. Ее летние субботы целиком посвящались возне с цветами в саду, и праздник Четвертого июля не мог быть исключением.
Звонки упорно продолжались. Тот, кто хотел ей дозвониться, несомненно, знал, что она редко берет трубку в эти часы и не желает, чтобы ее отрывали от возни в саду. Знали об этом и сестренка Блэр, и мать, и даже ее давний приятель Роберт Берк, ушедший на пенсию бывший агент ФБР, а теперь ее коллега по службе в конторе окружного прокурора. Только Сэм, которому она не докладывала о своем распорядке, мог вдруг позвонить по телефону, но он мог бы просто перейти через улицу и высказать у калитки все, что ему хочется.
Фрэнсис пришлось снять испачканные перчатки, проследовать в прихожую и взять трубку.
– Алло?
– Ты чего не откликаешься? Черт тебя подери, Фэнни! Фрэнсис не сразу узнала голос Блэр, настолько он вдруг стал по-птичьи пискляв и прерывался какими-то звуками, похожими на рыдания.
– Что случилось?
– Клио… Ты не поверишь… – Опять те же истерические всхлипы в трубке.
– Откуда ты звонишь?
Пауза затянулась. В трубке слышались какие-то шумы, но их заглушали рыдания Блэр.
– Я звоню из клуба. Я нашла ее… Здесь, в кабинке туалета… Мертвой! Это ужасно, Фэнни!
– И что дальше?
– Не знаю. Она мертва.
– Ты уверена?
– Еще как!
– Что произошло? Есть какие-нибудь следы насилия?
На ней кровь? – Фрэнсис задавала вопросы почти автоматически, как ее учили вести допросы свидетелей.