Джейн не могла прогнать картины увиденного у Тома. Образ его, обнимающего Шампань, казалось, был вытатуирован на внутренней стороне ее век. Она в миллионный раз прокручивала кадры последних десяти секунд, но так и не могла найти никакого объяснения. Почему Том не сообщил ей о том, что у него есть подруга? Во всем остальном он был совершенно откровенен. О боже, она ему поверила!
Встав, Джейн с раскалывающейся головой, шатаясь, побрела в душ. Но если смыть запах Тома со своих волос было просто, отмыть от воспоминаний о нем ванную и всю квартиру оказалось невозможно. Несмотря на то что он лишь дважды бывал здесь, его присутствие успело прочно закрепиться в самом воздухе, в этих стенах, в вещах. Том ходил по этому полу, сидел в этом кресле, смеялся над ней на этой кухне и, что самое страшное, спал в этой кровати.
Джейн не могла смотреть на написанное от руки слово, не вспоминая о Томе. Если она слышала по радио хоть одну ноту классической музыки, это вызывало водопад слез. Даже кусок детского мыла в мойке на кухне напоминал ей о белокурых малышах, которые теперь уже никогда не побегут по залитой солнцем аллее.
Промучившись еще день после того, как она застала Тома и Шампань вместе, Джейн наконец решила искать спасения в работе и отправилась в редакцию «Шика».
Как выяснилось, это была страшная ошибка. Здесь ее тоже настигли жестокие напоминания о том, что Джейн стала жертвой предательства и осталась совсем одна.
– Мы с моим приятелем просто жутко поругались, – рассказывала Тош, когда Джейн появилась в редакции.
Она навострила уши. Начало было многообещающим.
– Он настоящая свинья, – продолжала Тош, обращаясь к Тэш. – Вчера он предложил мне отправиться вместе с ним на Бали.
– Ну и что тут такого? – спросила Тэш. – Хотя, – добавила она, поднимая брови, – полагаю, Бали и впрямь несколько несовременно. Сейчас все уважающие себя люди ездят на Сардинию. Кажется, я понимаю, что ты имела в виду.
– Нет-нет, – воскликнула Тош. – Как выяснилось, он пригласил меня на «Щелкунчика»! На этот старый, нудный балет! Ты можешь представить себе что-нибудь более скучное?
Даже в дамской комнате, куда Джейн то и дело бегала, давая выход неожиданным рыданиям, ей не было спасения. Там все пестрело цветами, присланными в редакцию «Шика». Пышные букеты текли нескончаемым потоком от ищущих благосклонного расположения пресс-агентов, от ищущих благосклонного расположения молодых модельеров и, что было хуже всего, от ищущих благосклонного расположения влюбленных. Роскошные гербарии, обернутые в бумагу, зачахшие веточки в стеклянных вазочках, большущие подсолнечники высотой с дерево, перетянутые бечевкой, тяжелые грозди лилий – бесцеремонно засунутые в раковины, цветы покорно ждали, когда те, кому их подарили, заберут их домой. Поскольку период подношения цветов для Джейн завершился, не успев начаться, вид этих пышных забытых букетов наполнял ее сердце болью. У нее даже мелькнула мысль на время перебраться в мужской туалет.