Широко раскрыв глаза, Джейн уселась в кровати. Стоны и вздохи стали размеренными, и теперь их сопровождал ритмичный стук. По мере того как децибелы нарастали, приближаясь к пику, до Джейн доходило, что в квартире на втором этаже Джарвис, судя по всему, перемалывает в труху какую-то податливую особу женского пола.
Просто издевательство какое-то! Джейн уткнулась лицом в подушку, с силой прикусив губу, чтобы не расплакаться. Быть может, следует подняться наверх и попросить их прекратить? Теперь Джарвис и его подружка производили столько шуму и криков, вздохов и стонов, что Джейн стало любопытно, чем еще более величественным они отметят достижение верха экстаза? Протрубят в фанфары? С другой стороны, быть может, именно это сейчас и происходило.
– Повеселее! – воскликнул Джош. – Почему бы не заняться работой, чтобы отвлечься от дурных мыслей? – Он швырнул через всю комнату несколько отпечатанных листов. – Вот тебе на редактирование. По-моему, материал нужно немного переработать.
Очнувшись от сладостных грез, в которых Том появлялся в редакции с парой билетов первого класса до Парижа, Джейн стремительно спустилась на землю. Точнее, что хуже, на грязный, липкий ковер, на который рассыпались листы. Она быстро пробежала взглядом первый абзац. Ужасающая грамматика, жуткий синтаксис, беспорядочно запутанные предложения, похожие на Критский лабиринт, – расшифровать, что же хотел сказать автор, было совершенно невозможно.
– Переработать? – проворчала Джейн. – Да тут надо писать все заново.
Через некоторое время она тоскливо посмотрела на часы. Все, хватит, пора идти обедать. Даже перспектива зеленого салата и постной булочки в соседней закусочной была менее удручающей, чем сидение в редакции под бдительным оком Джоша в окружении сильного запаха протухших китайских креветок, присланных на дегустацию редактору кулинарного отдела.
Было еще рано, и Джейн удалось найти свободный столик. Отщипнув кусок безвкусной булки, она снова предалась мечтам о Томе. Вот они поднимаются на борт самолета, вытягиваются в удобных креслах первого класса, и она делает глоток марочного шампанского из запотевшего бокала…
– Привет, – прощебетал рядом веселый знакомый голос. – Одна-одинешенька, да?
Джейн не стала открывать глаза. Ей не хотелось, чтобы ее беспокоили. По крайней мере, ей не хотелось, чтобы ее беспокоила толстушка Энн из редакции «Блаженства», набравшая на поднос обилие калорий и при этом сияющая радостной улыбкой. Нет, только не это, в панике подумала Джейн, хватая салат. Ей не хотелось полчаса выслушивать рассказ про заболевшую киску.