– Какой же ты, однако, болван и осел, Эш Эллиот! – крикнул он, подняв лицо к облакам.
Эш…
Ворочаясь в постели, Рейн громко застонала, надеясь, что его назойливый образ исчезнет. Она чувствовала его руки на своих плечах, ощущала крепкий запах одеколона, прикосновение его губ к своим губам.
– О Господи!
Рейн перевернулась на бок и сердито пнула кулаком подушку. Ну как заставить сердце не колотиться и не трепыхаться? Прижав к себе подушку, она зажмурила глаза, моля Бога о том, чтобы лицо Эша Эллиота растворилось и сгинуло.
Увы, оно по-прежнему стояло у нее перед глазами.
Спустя час, когда громко прозвонил будильник, Рейн пребывала все в таком же смятении. Она обрадовалась тому, что теперь можно покинуть постель, отбросила в сторону простыню и проворно вскочила на ноги. После визита к Тодду, если его состояние позволит, она встретится с новой клиенткой, писательницей Кэтрин Коул.
Рейн облачилась в легкое платье небесно-голубого цвета, которое необыкновенно ей шло. Прибыв в госпиталь, она узнала, что Тодду опять стало хуже. Теперь доктор Андерс опасался за внутренние органы. Тем не менее он заверил Рейн, что ей нет смысла оставаться в палате и дежурить около брата.
– Мы будем все утро проводить тесты, – произнес он. – Они могут быть продолжены и после полудня. Оставьте ваши координаты дежурной медсестре, и если будут какие-то изменения, мы вас вызовем.
Рейн нахмурилась, в глазах ее появилась тревога.
– Я… я не знаю. У меня назначена встреча, мне придется ее отменить.
– Не нужно ничего отменять.
Она протянула к нему руки.
– Но, доктор…
– Я позвоню вам, – твердо заявил он. – А теперь идите. Вам нужно отдохнуть. Сидеть целый день у постели, ничего не делая, – да от этого можно с ума сойти!
В конце концов Рейн уступила, хоть и не слишком охотно. Но она доверяла Андерсу и не сомневалась, что он и в самом деле позвонит, если состояние Тодда ухудшится. Тем не менее она пребывала в сильном волнении, когда подъезжала к условленному месту, где договорилась встретиться с Кэтрин.
Вчера… Ну это был и денек! Если исключить то, что в состоянии Тодда появились признаки улучшения, в остальном день был сущим кошмаром. Скривившись, Рейн припомнила подробности ее телефонного разговора с Россом.
Она позвонила ему в офис с утра пораньше, надеясь переговорить с ним до того, как он начнет делать одновременно несколько разных дел. Весьма строгим тоном и в то же время стараясь не выплескивать на него свой гнев, она заявила, что он ни при каких обстоятельствах не должен показывать ее эскизы Джулсу Бернсу.