– Так что вы скажете? – спросил Эш, и его теплый мягкий голос вывел Рейн из задумчивости.
– Да, – произнесла она, понимая, что своим ответом забивает еще один гвоздь в крышку собственного гроба.
Когда они приехали, в госпитале был обеденный час, и им пришлось обходить тележки, нагруженные подносами с едой. От аппетитных запахов Рейн едва не сделалось дурно.
Им сказали, что Хизер лежит на том же этаже, где и Тодд. Они открыли дверь и на цыпочках вошли в палату. Рейн даже старалась не дышать.
Возле Хизер стояла капельница. Хизер лежала на боку, прижав ноги к животу. Эш остановился у двери, а Рейн тихонько подошла к кровати.
Словно почувствовав чье-то присутствие, Хизер с трудом приоткрыла глаза.
– О, Рейн! – прошептала она. Голос у нее был слабый и хриплый. – Я боялась, что ты не придешь.
Рейн села рядом с Хизер. Во рту у нее пересохло, горячие слезы жгли глаза. Она осторожно отвела от лица Хизер спутанные кудряшки.
– Ты должна была знать, что я приду сразу же, как только узнаю о тебе, – наставительно произнесла Рейн.
Слезы ручьями покатились по бледным щекам Хизер, и она разразилась рыданиями.
– Мой малыш! Мой малыш! – приговаривала она.
– Не надо плакать! – стала успокаивать ее Рейн, хотя сама тряслась от страха. – Все будет хорошо. – Вдруг она почувствовала на своем плече руку Эша. Он не сказал ни слова, но ей сразу стало легче.
Слова Рейн немного успокоили Хизер. Она закрыла глаза и положила ладони на большой живот.
– Я… я так устала…
Ее тихий стон полоснул Рейн по сердцу. Господи, хватит ли у нее сил все это вынести?
Рейн долго сидела около нее. Эш стоял рядом с кроватью, боясь пошевелиться. В комнате слышалось только их нервное дыхание да тихие стоны Хизер.
Наконец Хизер заснула. Рейн встала, подошла к окну и вдруг услышала, как открылась дверь. Повернувшись, она встретила устремленный на нее взгляд доктора Андерса. Прежде чем она успела что-то сказать, доктор знаком попросил ее и Эша следовать за ним. Он не хотел беспокоить спящую Хизер.
В коридоре Рейн умоляюще посмотрела на доктора.
– Скажите, вы… – Она запнулась, не зная, как продолжить. Затем, решившись, спросила в упор: – У нее что, преждевременные роды?
На лице доктора Андерса резче обозначились морщины.
– Пока нет, – покачал он головой. Но, увидев смятение в глазах Рейн, он попытался ей объяснить. – Я разговаривал с акушером Хизер, и он говорит, что несколько часов ситуация будет оставаться критической. – Видя озабоченное выражение на лице Рейн, доктор пояснил: – На языке обывателя это означает, что у нее подскочило давление. Это само по себе угрожает здоровью матери и ребенка, а поскольку Хизер очень слаба, делает положение особо опасным.