– Ну, привет, – произнесла она.
– Здорово, – отозвался раненый, сумевший сам себя перевязать Адмирал.
Кажется, он не узнал ее. Оба окинули взглядом поле битвы. Машина, в которой осталась проститутка, дымилась черным дымом, уже догорая. Рейн был мертв. Федя и его боевики тоже. Майор Калистратов, он же Блондин, лежал на асфальте, на спине, уставившись остекленевшими глазами в небо. Из его груди торчала тонкая, длинная игла. «Пять с плюсом» – оценила свою работу Люся Козуб.
– Так уж получилось, Адмирал, – проговорила Люся, вспомнив прозвище Ушакова.
Тот лишь покачал головой. Затем приблизился к Люсе, неожиданным движением оголил ей спину, чуть приподняв легкую майку-безрукавку. Женщина не сопротивлялась, да и Ушаков, увидев то, что хотел, тут же отпустил ее.
– Три пулевых отверстия, – увидев шрамы на теле женщины, констатировал Ушаков. – Ты ж в розыске, подруга, – вспомнив ориентировку на киллершу-террористку, аж присвистнул Сергей.
– А ты по-прежнему мент? – спросила, в свою очередь, Люся.
– По-прежнему, – кивнул Ушаков и тут же второй раз присвистнул.
– Молодежное кафе «Улыбка», – кивнула женщина.
– Выходит, и ты… по-прежнему? – с трудом подобрав нужное слово, спросил Сергей.
– Как видишь, – ответила Люся.
Сергей демонстративно убрал оружие и уселся прямо на шоссе. Люся приблизилась к телу капитана Кузнецова, наклонилась, нащупала пульс.
– Твой товарищ жив, – неожиданно сообщила она Ушакову.
Адмирал готов был присвистнуть в третий раз, но вместо этого достал уцелевший мобильник и набрал номер «Скорой».
– Слушай, ты не знаешь Гусакова Владимира Павловича? – спросила Люся, когда Сергей убрал в карман мобильник.
– Зачем тебе? Впрочем, такого больше нет, – ответил женщине Ушаков.
– Так же, как и его? – Люся кивнула в сторону пронзенного заточкой Калистратова.
– Так же, – кивнул, не вдаваясь в подробности, Сергей.
– Значит, заказ выполнен, – с заметным облегчением в голосе произнесла женщина. – Так я пойду?
– Иди, – кивнул в ответ Ушаков.
Походка у женщины была легкой, точно у девочки-подростка. Не прошло и минуты, как ее точеный силуэт скрылся за железнодорожным полотном. «Не знаешь где, когда и кого…» – мысленно произнес Адмирал. И тут же вспомнил ставшую крылатой фразу: «На войне, как в котле – варятся одни и те же!» Из-за поворота послышалась сирена. «Скорая» ехала на пару с милицией. Последняя была как нельзя ко времени.
– Я не собираюсь нарушать закона, кодекс я чту, как товарищ Бендер… Ставангер.
– Это очень хорошо. Но я хочу знать, что вы задумали. Ревель.
– А надо ли вам это, Ольга Геннадьевна? Я в который раз повторяю, все будет в рамках приличия. Луисбург.